Срочное известие: Экспорт начинает пожирать Россию

Фото: Belvpo.com

У хлеба, да без хлеба. Куда мы пришли к 2020 году

Михаил Мельников

1 ноября, 2019 16:07

6 мин

Чем больше мы продаем за границу, тем меньше остается нам. Отсюда – либо подорожание на внутреннем рынке, либо снижение качества для второстепенных потребителей, то есть для нас с вами.

«Может возникнуть проблема»

Эксперты Института экономической политики имени Е. Т. Гайдара и РАНХиГС провели мониторинг текущего состояния экономики в России и среди прочего пришли к интересному выводу:

«Дисбаланс между низкими темпами роста производства и высокими темпами роста экспорта и импортозамещения может привести к невыполнению заданий госпрограммы по импортозамещению и экспорту. Если же эти задания будут выполнены, то может возникнуть проблема с удовлетворением внутренних потребностей в сельхозпродукции»

В переводе на русский – у нас слишком медленно развивается производство, поэтому достичь целевых показателей по экспорту будет сложно. Но если мы их достигнем, возникнет другая проблема – падение поставок на внутренний рынок, по данным экспертов, снизится примерно на 10%.

Государственная программа предусматривает рост выпуска сельскохозяйственной продукции на 15% с 2017 по 2025 год. Майский указ президента и вытекающие из него постановления Минэкономразвития – рост экспорта этой продукции в два раза с 2018 по 2024 годы. При таком подходе, считают эксперты, дисбаланс неизбежен.

В Гайдаровском институте и Президентской академии работают экономисты весьма разного стиля, так что совпадение их взглядов на ситуацию значит весьма многое. Но проверить цифры все же не мешает.

По цифрам не соврали

В 2018 году объем сельхозпроизводства в России снизился на 0,6% (5,12 трлн рублей). Это плохо, но отчасти связано со стабилизацией курса рубля, долларовая-то выручка выросла. Поднять результат на 15% (до 5,9 трлн) мы, конечно, сможем – но, скорее всего, с учетом девальвации рубля. А когда при продажах питания приходится пересчитывать валюты? Только при импортно-экспортных операциях. И рост продаж за рубеж до 45 млрд долларов (2,9 трлн рублей) за тот же период означает уравнивание экспорта и внутреннего потребления.

Нетрудно видеть, что, продав в 2019 году сельхозпродукции на 25 млрд долларов (1,63 трлн рублей), мы оставили себе зерна, мяса и овощей на 3,49 трлн рублей. А в 2024 году при неконтролируемом росте экспорта нам с вами останется всего 3,0 трлн рублей. На 16% меньше

То есть 10% от экспертов Гайдара и президента – это еще мягкая оценка ситуации. В отличие от многих других подобных анонсов, никакого нагнетания здесь нет, перед нами просто указание на ошибку государственного планирования.

Все лучшее – за валюту

Проблема несоответствия производства, экспорта и внутреннего потребления характерна для России с ее низкими по мировым меркам ценами. Вспомним знаменитый «индекс бигмака» – согласно нему рубль недооценен относительно доллара примерно в три раза: в абсолютных ценах у нас самый дешевый бигмак в Европе. Понятно, что при таком раскладе, например, пшеницу для гамбургерной булочки выгоднее продать за рубеж, чем реализовать на внутреннем рынке.

Хорошо это было видно во время прошлогоднего топливного кризиса. Главным условием «пакта Козака – Сечина» была даже не фиксация цен, а установление минимальных объемов топлива, поставляемых на внутренний рынок: просто потому, что дай нефтяникам волю, они бы гнали за рубеж все добытые углеводороды. На знаменитом совещании российскую долю в поставках российского топлива зафиксировали на уровне 17%: больше – можно, меньше – ни-ни. Ибо бензин в России дешевле: его не так выгодно производить.

При этом наши власти не нашли ничего умнее, как начать отмену экспортной пошлины на нефтепродукты – еще одного механизма ограничения выкачки ресурсов из России. Чтобы не терять доходы бюджета, одновременно повышается налог на добычу полезных ископаемых, который взимается независимо от того, куда эти ископаемые поставляются. То есть разница в марже между внутренними и внешними поставками вырастет еще сильнее

И это далеко не новость. Как только в России появляется что-то востребованное за рубежом, оно немедленно исчезает с внутреннего рынка или резко дорожает на нем. Более-менее приличную советскую технику, например, везли из Польши и Румынии. Более 90% добытой черной икры и рыбных деликатесов поставляли в капиталистические страны. Даже прилично собранные автомобили продавали только за рубеж: «Волга» или «Жигули» в экспортном исполнении доставались по большому блату или приобретались в загранкомандировках.

Вот и сейчас можно видеть, как «экспортные» культуры типа пшеницы вытесняют не пользующиеся особым спросом на внешних рынках рожь и гречиху. И правительству уже приходится «играть» с экспортными пошлинами, чтобы не оставить страну-житницу без хлеба.

Дороговизна и эрзацы

У сложившейся нездоровой ситуации есть еще один аспект. Нехватка какой-либо продукции называется дефицитом. По законам рынка дефицитные товары дорожают. Но в России продукты питания резко дорожать не могут ввиду низких доходов населения. Что же делать производителю, у которого налоги за последние 10 лет выросли в 2 раза? Ответ единственный: экономить на качестве, подменять кондиционный товар эрзацами. В том же белом хлебе высококачественной пшеничной муки сейчас практически нет, бюджетные сорта пекут из второсортной с добавками переработанной нереализованной продукции. Растительные жиры там, где должны быть животные, – из той же серии. Список каждый может продолжить сам в зависимости от своих любимых продуктов (и не говорите мне, что в дешевые сорта пива не добавляют спирт).

* * *

Установка на экспорт как показатель экономической состоятельности страны вообще неверна. В здоровом обществе на продажу идут излишки, оставшиеся от внутреннего потребления. Экспортный фетишизм характерен для стран с моноукладной экономикой – которые гонят за рубеж один-два продукта и закупают там все остальное. Но Россия-матушка вроде как в состоянии даже сейчас полностью себя прокормить, одеть, защитить; до недавнего времени у нас существовали даже медицина и образование.

Из жизненно необходимых товаров мы не можем себя обеспечить фармакологией и вычислительной техникой, причем не потому что тупые, а из-за странной политики правительства. Соответствующие производства должны получать у нас нулевой налог на всё сроком хотя бы на полвека – при условии, конечно, выпуска определенных объемов нужной государству продукции. При таких правилах (плюс, конечно, реальной борьбе с рейдерством) мы бы расшили и эти узкие места

То есть никакой государственной нужды в тотальном экспорте просто нет. Есть только интересы отдельных граждан и корпораций, которые эксплуатируют российские ресурсы в своих частных интересах. И закладывать ее в майские указы было принципиальной ошибкой.