Раскрашенные души

Игорь Милованкин на выставке. Фото предоставлено галереей «ШизАРТ»

Психиатр и галерист Игорь Милованкин рассказал РП, как искусство лечит от душевных заболеваний

Ассоль Мукарова

26 сентября, 2015 15:00

11 мин

Руководитель челябинской галереи «ШизАРТ», на которой представлены работы душевнобольных и тех, кто «видит мир иначе», детский психиатр Игорь Милованкин уверен, что, рисуя свои страхи, сомнения и переживания, человек освобождается от них. Еще будучи студентом медакадемии, он коллекционировал работы людей с психическими расстройствами, а сейчас уже почти 20 лет практикует лечение душевных болезней арт-терапией.

— Игорь Святославович, какую цель вы преследуете, показывая людям рисунки душевнобольных?

— Одна из целей выставки — перекинуть мостик между миром психически здоровых и психически нездоровых людей. Показать первым, что не надо бояться тех, кто на вас не похож.

Еще на первой выставке ко мне подходили молодые посетители с вопросом: «Я примерно так же рисую. Я сумасшедший?» Я говорил: «Нет, просто твой взгляд на мир все еще свободен, не зашорен. Приноси свои рисунки». И нам приносят свои работы очень разные люди.

Но в основном мы стараемся работать именно над социальной адаптацией, реабилитацией. Поэтому выставляем работы тех авторов, которым действительно нужна наша поддержка. Экспозиция за пять лет существования со 120 работ выросла до 1,5 тыс., стало больше авторов. И не у каждого нашего художника есть официальный диагноз, но каждый из них ненормален, ибо гений — это не норма! Арт-терапию стали все чаще практиковать и в психиатрических больницах, сейчас это снова становится популярным после санкций Запада.

— То есть импортные лекарства стали заменять лепкой и рисованием?

— Наоборот, в свое время арт-терапию заменили лекарствами. Вообще, как бы странно это ни звучало, для нас очень хорошо, что у нас сейчас проблемы с Западом.

В начале 90-х советскую психиатрию просто убили, променяв на зарубежную фармакотерапию, суть которой сводится к одному: «Если у вас есть какая-то психическая проблема — вот вам таблетка!» То есть на Западе, к примеру, есть такой диагноз «депрессивное состояние при потере близкого человека». У вас умер родственник, вы будете страдать, но ведь это не значит, что нужно бежать в аптеку и хватать препараты, от которых будет сложно отвыкнуть.

Раньше в психиатрии было около 30 диагнозов, из-за «западников» их сейчас почти 300. Недавно Американская ассоциация психотерапевтов ввела еще один — «пристрастие к селфи», признав это занятие психическим расстройством.

У нас в галерее есть два рисунка девочек-подростков, которые очень похожи по своей тематике. Но у одной диагноз официально подтвержден врачами, а у другой нет его. Потому что, увидев рисунки, мама одной схватила ее за руку и повела к психиатру. Тот последовал прозападному методу — выписал кучу дорогих импортных лекарств. А у девочки диагноз, теперь ее все считают сумасшедшей, ее в этом убедили. Когда ей грустно — дают таблетку, но в результате у нее не бывает и радости. Потому что эти лекарства снижают психоэмоциональное возбуждение, а ведь радость — это тоже его разновидность. Вот это самое страшное в лечении.

Как говорил американский психиатр Томас Сас: «Любое поведение, не привычное нашему обществу, можно подогнать под диагноз "шизофрения"». То есть любого гиперактивного подростка можно убедить в том, что он сумасшедший, и он в это поверит и в конце концов, принимая лекарства, начнет вести себя так, будто он болен.

Одна из работ — «Солнышки на зиму». Автор Анастасия Полыняк. Фото предоставлено галереей «ШизАРТ»

В последнее время эти прозападные методы лечения наконец-то потеряли свою популярность, и мы стали возвращаться к старой советской клинической психиатрии, к арт-терапии. Это подтвердила 86-летняя Ирина Георгиевна Панченко — очень известный психиатр в Челябинске, куратор Музея психиатрии. Она по нашей выставке бродила пять часов и произнесла очень интересную фразу: «Знаете, ваша выставка возрождает традиции старой советской клинической психиатрии. Тогда была запрещена церковь, и мы замещали ее. И лечили души».

— Как это возрождение отразилось на вашей выставке?

— Пять лет назад, когда возникла выставка «ШизАРТ», ее ведь просто в город не пустили! Где мы только не выставлялись: и в разрушенных домах на городской свалке, и в бомбоубежище, а сейчас мы набираем популярность, колесим по всей стране с «гастролями», потому что стали первой ласточкой в арт-терапии. Нас даже приглашали в Москву на международную конференцию центров реабилитации, признав арт-терапию одним из самых действенных немедикаментозных способов в лечении молодых наркоманов и алкоголиков. Ведь многие наркологические клиники снимают ломку, но при этом не рассказывают, как дальше жить.

То, что делаем мы, — это социальная адаптация. Человеку надо дать то, ради чего он будет жить, и тогда алкоголизм и наркомания пройдут. Ведь по большому счету это все следствие тяжелейшей депрессии из-за непонимания окружающих. Самое страшное одиночество — это одиночество в толпе. Когда, например, хочешь с кем-нибудь поделиться сокровенным, а не с кем. И человек в результате замыкается в себе, а потом начинает угнетать свою психику с помощью алкоголя и наркотиков.

— Значит, лекарство от депрессии — краски и кисть?

— Конечно, существуют состояния, когда происходит физиологическое поражение мозга. Мы не сможем вылечить с помощью арт-терапии человека, у которого идет расслоение или уничтожение синусов мозга, нарушение нейромедиаторов — тут действенен только медикаментозный способ лечения.

А шизоидная манифестация обратима, то есть мы, нормальные здоровые люди, можем входить в такое состояние, когда начинается депрессия, нервные расстройства. В этом случае не обязательно рисовать. Как говорил психиатр Марк Бурно: «Если тебе плохо, если хочешь избавиться от своих черных негативных мыслей, агрессии и так далее, то займись творчеством». Пой, танцуй, сочиняй стихи. Поэтому в рамках нашей выставки мы проводим и литературно-музыкальные вечера, психологические лекции. Сейчас мы готовы еще организовать и свой театр.

У меня есть знакомый, который, устав от людей, берет фотоаппарат и идет в промзону. Проходит через все эти заброшенные места, свалки. Он говорит: «Когда я потом выхожу к людям, то опять их люблю. Когда же уходил, то ненавидел».

Тот же Бурно еще говорил: «Если ты не способен что-то производить, то поглощай». То есть можешь послушать хорошую музыку. Тебе станет лучше. Просто смените обстановку, отправьтесь в путешествие, на природу. Или элементарно заведите личный дневник, делитесь с ним мыслями, общайтесь с ним, как с живым существом. Это позволит вам систематизировать свои чувства и понять вообще, что с вами происходит. В большинстве своем такие методы помогают пережить предсуицидальное состояние, а также сохранить душевное психическое равновесие. Психике надо отдыхать.

— И тем не менее некоторым это не помогает… Они уходят из жизни по собственному желанию.

— Тут вопрос не в творчестве, не в том, что оно их не спасло. Все дело в давлении общества, когда тебя считают белой вороной и клюют. Вот, например, Антон, ему было 24 года, семь из них находился на лечении у психиатра. Каждый новый приступ купировался лекарствами, которые опускали его самосознание все ниже и ниже. Я считаю, что его просто залечили. Навесили ярлык, доказав ему самому, что у него есть болезнь. И человек стал потихонечку тухнуть. В своей предсмертной записке он так и пишет: «Болезнь забрала у меня все. Самое страшное — это не то, что мне не хочется больше творить. А то, что отсутствует желание желать творить». Это как раз один из примеров, когда вместо того, чтобы дать ему социально адаптироваться, творчески самовыразиться, его убедили в том, что он болен. Он сам в это поверил и сбежал от этого, из общества, из жизни, в которой места ему не было.

Такие люди не просто уходят из жизни, а все уничтожают, что создали. Они рвут, сжигают свои работы. После того как Антон первый так поступил, я понял, что оригиналы картин надо оцифровывать, и стал заключать с авторами определенные договоры. Вообще это очень тревожный звонок, когда автор приходит забрать свою работу. Поэтому стараемся с помощью работ удержать их в этом мире.

Портрет Sprut. Фото: Ассоль Мукарова / «Русская планета»

— Вы активно гастролируете, как встречают вашу выставку города?

— Отношение людей очень разное. Москва неплохо приняла, нас даже посетили такие звезды, как Лиза Боярская, она приобрела копию одной из картин, Сергей Безруков, Николай Валуев, Максим Матвеев, Дельфин.

Запомнился один из питерских священников. У нас ведь галерея поделена на «черную» сторону, где выставлены депрессивные работы авторов, в том числе с изображением чертей, демонов и прочей нечисти, и «белую», где изображена борьба и возможность выхода из этого депрессивного состояния. Батюшка подошел, окинул взглядом черную сторону и сказал: «Зачем вы эту дьявольщину детям нашим показываете?» Тогда я повел его дальше, чтобы он посмотрел, почему дети это рисуют. Полтора часа мы с ним ходили по галерее, беседовали, и в конце он повернулся, перекрестил выставку и сказал громко: «Благословляю на дело святое. Вы с их душ коросту снимете, они потом и к нам придут».

В Ярославле нас поддержали на уровне областной администрации. Так же, как и в маленьком городке на юге Челябинской области — Карталах. Там вообще по всем школам, ссузам (среднее специальное учебное заведение. — РП) было выдано распоряжение от городского комитета образования старшие классы сводить на выставку. Даже из какой-то сельской школы на автобусе привозили ребят.

Я заметил, что чем больше люди приближены к природе, чем меньше город, тем лучше принимают. А в больших городах люди и закрыты больше, зажаты в рамки.

Еще люди разных возрастов смотрят на картины по-разному. К нам часто подростки приводят своих родителей, чтобы напомнить им, какие они сами были. Одна девочка, указав на картину, сказала своей маме: «Вот что творится у меня в душе». Зачастую после этого отношения между поколениями выравниваются, возникает мостик взаимопонимания. Я сам видел, как мамы, приходившие на выставку с детьми, начинали плакать, понимая, что давят на ребенка, диктуют ему правила, заставляют и лгут. «ШизАРТ» — это огромный кабинет психотерапии. Подростки и взрослые приходят и видят, что они не одиноки, что другие люди тоже испытывают подобные эмоции. А когда ты не одинок, проще справиться с любыми сложностями в этой жизни.

— Поделитесь успехами ваших авторов.

— Их у нас около 60. У многих наших авторов хорошее будущее. Например, один из них очень успешно выставляется за рубежом — в Словакии, Италии, там его работы хорошо продаются.

Другой наш автор сейчас работает художником-прорисовщиком в студии «Мельница», известной мультфильмами про трех богатырей.

Еще один художник, оставивший карьеру инженера, приглашен на выставку в Вильнюс.

Хочу также отметить 28-летнего Олега из Башкирии. У него несколько диагнозов, один из них — порок легочной артерии. Это привело к паранойе: он не выходит из своей комнаты. Общается с миром через интернет, о нем заботится мама. У нас много его картин. Более того, он сейчас продолжает усиленно рисовать, потому что, скорее всего, ему недолго жить осталось. У него большое будущее. К сожалению, недлинное, но большое...

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе