Новости – Общество
Общество
Прогнулись по-аравийски
Встреча представителей стран — членов ОПЕК в Дохе по вопросу заморозки уровня добычи нефти. Фото: Nikku/Zuma/TASS
Что на самом деле означает провал переговоров нефтедобывающих держав
18 апреля, 2016 17:45
7 мин
В понедельник 18 апреля на мировых рынках было отмечено существенное падение региональных валют, включая рубль, относительно доллара и евро. Причиной торжества валют-олигархов считается «провал в Дохе» — неудачная попытка нефтепроизводителей договориться об ограничении или прекращении добычи.
В ожидании саудитов
Формальным виновником считается Иран, который на переговоры не прибыл, однако и другие страны Персидского залива не рвались заключать соглашение. В результате встреча, которая готовилась два месяца семнадцатью странами, обернулись фарсом. Саудиты опоздали на семь часов и в категорической форме потребовали присоединения Ирана к договоренностям. Между тем Иран даже не собирался принимать участия в конференции — его изнуренной долгими санкциями экономике нефтедоллары нужны как воздух. Таким образом, Саудовская Аравия и поддержавшие ее страны поменьше (включая хозяев конференции, Катар) сознательно шли на срыв договоренностей: дескать, без Ирана соглашение не будет иметь смысла.
Уговорить Иран не удастся. Более того, можно быть уверенными в том, что активная распродажа нефти была одним из негласных условий снятия санкций с шиитской республики. Проблема не в том, что, став единственным поставщиком нефти на мировые рынки, Иран как-то очень много заработает в ущерб другим: запасы не бесконечны, и в долгосрочной перспективе не присоединившаяся к заморозке страна проиграет. Однако короткая монополия позволит персам наладить связи с традиционными клиентами саудитов, венесуэльцев, россиян — и, возобновив добычу, эти страны с удивлением увидят, что роли в нефтяной игре перераспределены не в их пользу. Но даже при этом сценарии выигрыш от высоких цен должен превзойти убытки от сокращения числа партнеров — если, конечно, кто-то не попытается остановить добычу в одиночку: такого Дон-Кихота просто выбросят с рынка.
Именно поэтому еще один традиционный штрейкбрехер нефтяных договоренностей, Россия, вопреки обыкновению была готова поддержать идею резкого сокращения выброса нефти на мировые рынки. Нас часто обвиняли в демпинге, за время кризиса мы позволили нашей нефти Urals стать оскорбительно дешевой даже относительно сорта Brent, но здравый смысл все же перевесил охоту за немедленной прибылью. Увы, не у всех.
В ожидании покупателя
Каждые сутки в нефтяные резервуары выбрасывается полтора миллиона «лишних баррелей» — то есть ежедневно в мире добывается на 1,5 миллиона бочек больше, чем сжигается или расходуется на нужды химической промышленности.
Базовых законов экономики никто не отменял, а кризис перепроизводства — один из самых серьезных тупиков, в который только можно залезть. Он приносит производителю такие убытки, что после ликвидации излишков у него не остается ни денежных средств, ни иных ресурсов на возобновление бизнеса. Конечно, нефть — товар специфический, не во всем соответствующий законам товарного производства, но в нефтедобывающих странах ее влияние на другие отрасли огромно. В самом деле, вспомним пять классических признаков кризиса перепроизводства:
- Низкий спрос на товары и услуги.
- Растущее число банкротств.
- Низкий уровень деловой активности, малое число новых предприятий.
- Растущая безработица.
- Снижение реальной заработной платы наемных работников.
Все это мы видим в России; так или иначе подобные проблемы коснулись и других стран с высокой долей добывающего сектора. Наращивать добычу в таких условиях — значит получать деньги, но при этом парадоксальным образом ухудшать собственное экономическое положение. Прекратить производство — лишиться немедленной небольшой прибыли, но обеспечить куда более существенные доходы в будущем.
Безработица
Безработица. Фото: Дмитрий Феоктистов/ТАСС
Понятно, что в случае приостановки добычи нефти мировое промышленное производство начнет испытывать затруднения, а потом и вовсе войдет в пике. И здесь необходимо сделать небольшое отступление о международной деловой этике.
В ожидании христианства
Экономика — это война, необъявленная война за ресурсы. Здесь не так часто стреляют, но нравы царят куда более жестокие, чем в окопах. Если ты живешь за счет продажи нефти, ты не должен думать о предприятиях, которые закроются из-за удорожания энергоносителей, о разорившихся хозяйствах и замерзших детках. Здесь нет милосердия, нет разделения на военных и штатских, нет Красного Креста. Есть только волчьи законы открытого рынка: «Умри ты сегодня, а я завтра». Пока мы живем в этой реальности, мы обязаны соблюдать эти законы. Не только терпеть их применение против нас, но и не стесняться самим. Тех, кто пытается быть лучше, нравственнее других, уничтожают. Нет в мире ничего более далекого от идеалов христианства, чем честная рыночная торговля в ее современном понимании. Бессмысленно говорить не только о равенстве, но даже о диалоге держав, если одна из них готова стрелять, а у другой даже нет такой возможности.
В ожидании будущего
Актуален, конечно, и вопрос, на что жить, пока тают нефтяные доходы. Однако не следует преувеличивать масштаб этой проблемы. Куда сложнее пережить падение со 110 до 30 долларов за баррель, чем с 30 до полного прекращения поставок. Та или иная подушка безопасности есть у всех — кроме Ирана и, возможно, Венесуэлы.
Замораживая нефть, мы фактически инвестируем сейчас в продукт, который неизбежно подорожает в очень обозримом будущем хотя бы в силу своей невозобновляемости.
Конечно, наступит момент, когда усилия физиков всей планеты по поиску альтернатив углеводородам в энергетике завершатся успехом. Возможно, это будет мировая экономическая революция, сравнимая с овладением огнем или изобретением колеса (а может быть, и нет, как в случае с атомной энергией). Но и тогда нефть не станет ненужной: ее роль в химической промышленности огромна, и даже при смене типа энергоносителей вряд ли миру нужно будет меньше пластика, эфиров, резины... Так что мертвым грузом наши запасы не станут даже при этом маловероятном (в обозримом будущем) сценарии. При этом по объему нефтехимической продукции Россия занимает позорное 19-е место в мире — нам определенно есть куда расти.
Ну а пока будущее не наступило, можно с уверенностью сказать: при достигнутом в США, Западной Европе, Японии уровне потребления снижение мирового производства очень больно ударит именно по простому обывателю «золотого миллиарда». Эти страны не могут позволить себе прекратить гонку потребления, позволить своему электорату обеднеть. Поэтому они и не допустили достижения договоренностей в Дохе. В данном случае — шантажом Ирана и давлением на Саудовскую Аравию. Не получится — применят другие методы, Ливия и Ирак в курсе. Кто сильнее — тот, безусловно, прав.
***
Так рядовая, казалось бы, неудача переговоров стала маркером серьезнейших мировых проблем. Ситуация, когда богатые нефтью страны вынуждены распродавать свои активы по искусственно заниженной цене, не может быть признана здоровой. Безусловно, ответ в виде прекращения добычи стал бы шоком для нефтезависимых экономик, но шоком, возможно, оздоровительным: в конце концов, нельзя в XXI веке содержать страну за счет одного-единственного ресурса. Разбазаривание недр за копейки есть не что иное, как предательство следующих поколений, которым предлагается оставить в виде наследства затопленные пещеры выработанных месторождений.
Если нефтяники не договорятся, их выжмут за бесценок поодиночке — что, собственно, и происходит на наших глазах.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
