Новости – Общество
Общество
Николай Карамзин: «Для утверждения новых обычаев требуется долговременность»
Портрет Николая Михайловича Карамзина. Художник В.Тропинин, 1818 г.
Выдающийся русский литератор и историк осчастливил свой народ первым подробным изложением отечественной истории, а родной язык обогатил буквой «ё» и словом «промышленность».
29 августа, 2015 12:00
8 мин
Постигший тайны прошлого, он не стеснялся давать советы царям: «Записка о древней и новой России», написанная для Александра I, стала первым манифестом российского консерватизма. Знаменитый историограф поделился своим отношением к коррупции, налогам и образованию.
— Николай Михайлович, сейчас обыватели то и дело нападают на историю — мол, не наука это никакая, а служанка политики. Зачем она нужна?
— История в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего. Мудрость человеческая имеет нужду в опытах, а жизнь кратковременна. Должно знать, как искони мятежные страсти волновали гражданское общество и какими способами благотворная власть ума обуздывала их бурное стремление, чтобы учредить порядок, согласить выгоды людей и даровать им возможное на земле счастие. Правители, законодатели действуют по указаниям истории и смотрят на ее листы, как мореплаватели на чертежи морей.
— А обычному человеку она зачем?
— Простой гражданин должен читать историю. Она мирит его с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и государство не разрушалось; она питает нравственное чувство и праведным судом своим располагает душу к справедливости, которая утверждает наше благо и согласие общества.
— Правду сказать, историей теперь интересуются, как никогда. Много споров сейчас, например, вокруг распада СССР и девяностых годов: кому-то кажется, что это было время упадка, другие, напротив, возражают, что Россия шла к гражданским свободам. А вы что можете сказать об этом десятилетии?
— Вместе с причиною ее могущества, столь необходимого для благоденствия, исчезло и могущество, и благоденствие народа. Открылось жалкое междоусобие малодушных князей, которые, забыв славу, пользу отечества, резали друг друга и губили народ, чтобы прибавить какой-нибудь ничтожный городок к своему уделу... В таких обстоятельствах удивительно ли, что варвары покорили наше отечество? Удивительнее, что оно еще столь долго могло умирать по частям и в сердце, сохраняя вид и действия жизни государственной, или независимость, изъясняемую одною слабостью наших соседов.
— То есть вы согласны с тем, что наша страна стала де-факто зависимой державой. Но разве беды ее в этом? А как же быть со своими, внутренними дураками и ворами, вред от которых больше, чем от любой интервенции?
— Подобно Америке Россия имеет своих диких; подобно другим странам Европы являет плоды долговременной гражданской жизни.
— Почему девяностые закончились установлением «вертикали власти»?
— Недолго многоглавая гидра аристократии владычествовала в России. Никто из бояр не имел решительного перевеса; спорили и мешали друг другу в действиях власти.
— Поговорим теперь об образовании. С ним, мне кажется, сейчас беда. И число бесплатных часов в школах сокращают, и ЕГЭ на образовании школьников скверно сказался.
— Сделав многое для успеха наук в России, правительство желало принудить нас к тому и выдало несчастный указ об экзаменах. Никогда любовь к наукам не производила действия, столь несогласного с их целью! Забавно, что сочинитель сего указа, предписывающего всем знать риторику, сам делает в нем ошибки грамматические! Указ об экзаменах был осыпан везде язвительными насмешками; тот, о коем теперь хочу говорить, многих оскорбил и никого не порадовал.
Сдача ЕГЭ по иностранным языкам. Фото: Артем Геодакян / ТАСС
— С другой стороны, ведь совершенно очевидна подоплека этих «реформ» в области образования — просто траты бюджетные сокращают. А закончится все новыми налогами — в следующем году вон обещают кошмарный налог на землю.
— Умножать государственные доходы новыми налогами есть способ весьма ненадежный и только временный.
— А экономисты в правительстве так не считают.
— Я развертывал книги о государственном хозяйстве, слыхал, как люди ученые судят о нынешнем хозяйственном состоянии России, и замечал более слов, нежели мыслей, более мудрований, нежели ясных понятий.
— А к контрсанкциям и попытке наладить импортозамещение как относитесь?
— Мысль ограничить ввоз товаров, по малому выходу наших, весьма благоразумная. Я не стал бы жаловаться на правительство, если бы оно вместе с сукнами, шелковыми и бумажными тканями запретило и алмазы, табак, голландские сельди, соленые лимоны и проч. Правительство наше крайне заботится о лучшем курсе, но хочет невозможного. Пока не восстановится свободная морская торговля, дотоле не будет равновесия в привозе и выпуске товаров, не будет иностранцам нужды в русских деньгах для закупки большого количества наших произведений.
— Мне кажется, что плюсы любого доброго начинания в России будут нивелироваться коррупцией.
— Одно из важнейших государственных зол нашего времени есть бесстрашие. Везде грабят, и кто наказан? Ждут доносов, улики, посылают сенаторов для исследования, и ничего не выходит! Доносят плуты — честные терпят и молчат, ибо любят покой. Не так легко уличить искусного вора-судью, особенно с нашим законом, по коему взяткобратель и взяткодатель равно наказываются. Указывают пальцем на грабителей — и дают им чины, ленты в ожидании, чтобы кто на них подал жалобу. А сии недостойные чиновники в надежде на своих, подобных им защитников в Петербурге беззаконствуют, смело презирая стыд и доброе имя, коего они условно лишились.
— Если бы казнокрадство наказывалось на высшем уровне, все могло бы быть иначе…
— Иногда видим, что государь, вопреки своей кротости, бывает расположен и к строгим мерам: он выгнал из службы двух или трех сенаторов и несколько других чиновников, оглашенных мздоимцами; но сии малочисленные примеры ответствуют ли бесчисленности нынешних мздоимцев?
— И ведь не боятся ничего, как их ни сажай!
— Негодяй так рассуждает: «Брат мой N.N. наказан отставкою; но собратья мои, такие-то, процветают в благоденствии: один многим не указ, а если меня и выгонят из службы, то с богатым запасом на черный день, — еще найду немало утешений в жизни!»
— Я, честно говоря, ждал от вас большего оптимизма…
— Я совсем не меланхолик, и не думаю подобно тем, которые, видя слабость правительства, ждут скорого разрушения, — нет! Государства живущи и в особенности Россия, движимая самодержавною властью! Если не придут к нам беды извне, то еще смело можем и долгое время заблуждаться в нашей внутренней государственной системе!
— Ну слава Богу, а то я начал уже и в вас подозревать безродного космополита…
— Истинный космополит есть существо метафизическое или столь необыкновенное явление, что нет нужды говорить об нем, ни хвалить, ни осуждать его. Мы все граждане… Личность каждого тесно связана с отечеством: любим его, ибо любим себя.
— Часто звучит мнение, что в целом мы находимся в самом начале пути к гражданскому обществу, и то, что воспринимается как конец, на самом деле есть начало.
— Жизнь человеческая кратка, а для утверждения новых обычаев требуется долговременность.
— Главное, чтобы этот путь был нашим, а не навязанным извне. В последние четверть века наш народ немало пообезьянничал, глядя то на Запад, то на Восток.
— Государство может заимствовать от другого полезные сведения, не следуя ему в обычаях. Пусть сии обычаи естественно изменяются, но предписывать им уставы есть насилие.
— Последний вопрос: ваш рецепт счастья?
— Жизнь мила, когда человек счастлив домашними и умеет заниматься без скуки.
(В материале использованы цитаты из «Записок о древней и новой России» и «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина)
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости