Новости – Общество
Общество
Мнение антифашиста
Илья Гущин, Александр Марголин и Алексей Гаскаров (слева направо) в Замоскворецком районном суде Москвы. Фото: Дмитрий Коротаев / Коммерсантъ
В Москве продолжился процесс над фигурантами «болотного дела»; показания давал подсудимый левый политик Алексей Гаскаров
15 мая, 2014 01:57
9 мин
В среду, 14 мая, в Замоскворецком районном суде Москвы продолжилось рассмотрение уголовного дела в отношении четырех фигурантов «болотного дела». В этот раз судья Наталья Сусина заслушала показания 28-летнего сотрудника консалтингового агентства и левого политика Алексея Гаскарова, обвиняемого в участии в массовых беспорядках и нападении на полицейских в ходе митинга оппозиции на Болотной площади 6 мая 2012 года.
Гаскаров, в отличие от остальных подсудимых, решил давать показания в начале процесса, чтобы иметь возможность дополнять их в ходе допроса потерпевших и свидетелей. Помимо полицейских, показания против молодого человека дают трое засекреченных свидетелей. Они подчеркивают его причастность к антифашистскому движению, «деятельность которого направлена на дестабилизацию социальной и политической обстановки в Российской Федерации».
Поэтому свои показания Гаскаров начал с разъяснения собственной роли в антифашистском движении и оппозиционных шествиях в декабре 2011 года — мае 2012 года, а также о непростых взаимоотношениях с отдельными правоохранительными структурами.
По его словам, общественными движениями и протестной активностью он заинтересовался, еще учась на экономиста в Финансовой академии при правительстве РФ. Окончив обучение, он стал сотрудничать с некоммерческой организацией «Институт „Коллективное действие“» (ИКД), публикуя исследования и материалы о социальных протестах. «В сферу моих интересов также входили левое и антифашистское движения. Имея определенные взгляды, я занимался и проблемами национализма в нашей стране. Так получилось, что среди 15 человек, убитых за последние годы нацистами за свои взгляды, примерно 10 были моими знакомыми», — объяснял Гаскаров, надевший на заседание майку музыкальной группы What We Feel, популяризирующей антифашистские взгляды среди молодежных субкультур.
Он отметил, что его активность давно вызывала интерес полицейских из Управления по противодействию экстремизму МВД (Центр «Э»). В 2010 году его пытались привлечь к уголовной ответственности за атаку Химкинской администрации, но тогда суд его полностью оправдал. После суда Гаскаров решил дистанцироваться от политики и посвятить время работе по своей основной профессии, для чего устроился в консалтинговое агентство, где занялся разработкой инвестиционных проектов. В 2011 году на волне массовых протестов против фальсификации выборов в Госдуму Гаскаров, по его словам, начал ходить на акции оппозиции. «У меня оставалось много знакомых среди активистов, но я принимал участие в митингах как рядовой участник», — подчеркнул он.
На акцию 6 мая Гаскаров приехал из своего родного подмосковного города Жуковский вместе со своей невестой Анной Карповой, ее родителями и несколькими местными экоактивистами. Еще на Калужской площади он заметил людей с оскорбительными для участников шествия плакатами, которые «откровенно занимались провокациями». Гаскаров также обратил внимание, что рамок металлоискателей в тот день было заметно меньше, чем обычно на такого рода мероприятиях.
«Я это говорю, чтобы объяснить общую атмосферу», — сказал он судье. Дойдя до Болотной площади, он увидел, как несколько сотен участников шествия начали сидячую забастовку, протестуя против организации прохода граждан к месту проведения митинга.
«Мне показалось, что несмотря на то, что пространство узкое, там можно пройти и нет никакого смысла поддерживать сидячую забастовку, провоцируя давку. Поэтому, учитывая мой опыт, я принял решение не участвовать ни в каких забастовках и прошел к сцене вместе с друзьями, — рассказывал подсудимый. — Когда мы шли в сторону сцены, я увидел, как неизвестный человек с мегафоном призывает пропустить колонну анархистов вперед к оцеплению. Я это воспринял как действия явно провокативного характера и позвал нескольких моих знакомых из этой среды, человек пять-шесть, пойти со мной в сторону сцены».
Алексей Гаскаров в Замоскворецком суде. Фото: Дмитрий Коротаев / Коммерсантъ
Алексей Гаскаров в Замоскворецком суде. Фото: Дмитрий Коротаев / Коммерсантъ
Возле сцены Гаскаров увидел выставленное оцепление. «Сотрудники полиции, судя по всему, сами не понимали, зачем их выставили именно здесь, где они создавали давку, препятствуя проходу к сцене. В какой-то момент полицейские начали задерживать отдельных участников. Начался хаос, который видно на видеозаписях. Толпа металась от оцепления в сторону Большого каменного моста и обратно. — продолжал он. — С того места, где мы находились, нам не было понятно, в чем дело; мы не знали, что толпа прорвала оцепление возле кинотеатра „Ударник“. Создалась давка: задние ряды давили на передние, люди падали. Видя, что людям угрожает опасность, я взял за руку потерпевшего Булычева (сотрудника полиции. — РП) и отдернул его за руку, освободив проход. Действие длилось меньше секунды».
Именно этот эпизод в обвинительном заключении вменяется Гаскарову как «неопасное для жизни насилие в отношении представителя власти» (часть 1 статьи 318 УК). Второй эпизод применения силы против полицейского произошел уже внутри оцепления, когда, по словам антифашиста, несколько полицейских напали на неизвестного ему молодого человека и повалили того на землю.
Одного из бойцов второго оперативного полка столичного главка Гаскаров оттащил от задерживаемого за ногу. «Никакого намерения применять насилие у меня не было, мне нужно было только разнять их, — подчеркнул он. — Я не видел, чтобы он совершал какие-то противоправные действия. Сотрудникам полиции не наносилось никаких ударов, а просто растаскивали их в сторону».
В другом месте площади антифашист уже сам стал жертвой атаки со стороны бойцов ОМОНа. «Я крикнул им „Что вы творите!“, когда они неслись, расталкивая пожилых людей и женщин. Тогда омоновцы переключились на меня: ударили дубинкой по голове и начали избивать ногами. Я потерял сознание. Меня не стали задерживать — просто избили и бросили валяться на землю. После того как мне оказали первую помощь, мы с моими друзьями покинули площадь. Вечером я обратился в больницу, где мне наложили швы. После я написал заявление в Следственный комитет, которое никто рассматривать не стал, и оно где-то там умерло в переписке между ведомствами», — уточнил Гаскаров.
По словам подсудимого, все сказанное подтверждают две видеозаписи, на которых запечатлено происходившее вокруг него на протяжении всего времени, пока он находился на площади. Одно — снятое самими силовиками с помощью специального комплекса «Волна», другое — для проекта «Минаев-live».
Потерпевший Игорь Ибатулин из второго оперативного полка столичной полиции пришел в суд в гражданском: мокасинах, синей олимпийке и джинсах. Шестого мая на Болотной площади он нес службу в одной из заранее сформированных «групп задержания». На площади митингующие отобрали у него защитный шлем «Джетта» и сломали нос. События он запомнил плохо. Основные столкновения протестующих с полицией были в стороне от места несения службы. Из противоправных действий вокруг себя Ибатулин, по его словам, видел камни, летевшие в сторону солдат внутренних войск, и слышал крики «Путин вор!», «Долой полицейское государство!». «Помню, что хватали за ногу», — вспоминал полицейский о действиях Гаскарова, которого он опознал уже по видеозаписи.
Второй допрошенный на заседании полицейский от действий подсудимых не пострадал, но проходил по делу потерпевшим от действий митингующих. Говорил он с трудом, выдерживая долгие паузы и отвечая на большинство вопросов словами «не помню».
После многочисленных уточняющих вопросов защиты судья Сусина объявила в заседании перерыв до четверга.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
