Новости – Общество
Общество
«Между русскими и чеченцами не было вражды»
Глава Чечни Рамзан Кадыров. Фото: Елена Афонина/ТАСС
Русский писатель чеченского происхождения Герман Садулаев об интересе к Кадырову, итогах Русской весны и смене политических элит в РФ
12 марта, 2016 15:00
6 мин
— Как думаете, почему сегодня к теме Чечни и персоне Рамзана Кадырова приковано столь большое внимание, причем разных групп российского общества — как патриотов, так и либералов?
— Слишком большое внимание. Кто-то постоянно раздувает «информационные поводы». Каждую неделю придумывают «новости», высасывают из пальца. Создается впечатление, что это часть программы по манипуляции общественным мнением. Лично мне непонятно, кому и зачем это нужно. Вот честно — непонятно. Конечно, происходящее в Чечне интересно. Но интересно и происходящее в Башкирии, и в Карелии, и в Великом Новгороде — в любом регионе России. В информационном поле мы постоянно видим деформацию реальности, перетягивание одеяла то на один, то на другой край. Иногда кажется, что это деформация ради самой деформации.
— У чеченцев и русских немало поводов для взаимных обид, возможны ли новые конфликты, которых уже было много в истории, или примирение наших народов уже случилось?
— Между народами не было вражды. Вражда всегда между политиками. Депортировали чеченцев не русские — русские сами были во множестве и сосланы, и репрессированы. Дорогу на восток и север еще до чеченцев протоптали репрессированные, «расказаченные» казаки, исторические соперники горцев. Репрессии всех уравняли. Головы резали террористы, они и сейчас режут головы. Вражды между народами не было. Нормальные, разумные люди всегда понимали, что вражду разжигают политики и террористы.
— Какие стереотипы и мифы о Чечне, чеченцах и руководстве республики нуждаются в развенчании?
— Преувеличены клановость и архаичность чеченцев. Многие думают, что чеченцы за пределами республики живут диаспорами, что все друг друга знают, что жизнью чеченцев до сих пор управляют древние адаты и так далее. На самом деле чеченцы давно уже не такие архаичные, многие стали обыкновенными современными горожанами. Сидят в интернете, смотрят телевизор, кино и живут, в принципе, как все. Брутальность обыкновенных чеченцев тоже сильно преувеличена. Похоже, что чеченцы становятся дерзкими и «брутальными» в отсутствие сильной власти. Сейчас в республике есть сильная власть. И большинство чеченцев в республике вовсе не дерзкие, не брутальные, а очень даже послушные. Тем более чеченская интеллигенция — она похожа на все остальные национальные интеллигентские прослойки. Корнями она растет из советских интернациональных времен, и это, наверное, хорошо.
— Приближается избирательная кампания. Пять лет назад борьба за честные выборы объединила самых разных людей, искренних патриотов с условными «агентами Госдепа». Вы пишете об этом: «И многие из нас встали на одни площадки, к одним микрофонам, вместе с теми, кто, мы понимали — воплощенное зло…». Что изменилось сегодня?
— Прежних протестов не будет. Во-первых, все уже понимают, что нельзя объединяться на платформе против чего-то, только на платформе за что-то, а у нас с либералами слишком разные, противоположные программы. Во-вторых, никто уже не верит ни в какой избирательный процесс. Народ, как всегда, будет голосовать за левые партии — за КПРФ, а голоса КПРФ, как всегда, перепишут, фальсифицируют, отдадут «ЕР», а «ЕР» посадит в депутатские кресла новых артисток, массажисток, гимнасток и этих еще, которые на фигурном катании.
Писатель Герман Садулаев
Писатель Герман Садулаев. Фото: Дарья Иванова/Интерпресс/ТАСС
— Каким образом может произойти смена политических элит в России? Как оцениваете, например, партию бизнесменов на основе «Правого дела», которую возглавил бизнес-омбудсмен Борис Титов?
— Ну как может быть левой партия бизнесменов, которая выбирает себе в союзники партию с говорящим названием «Правое дело»? Кроме КПРФ, в России нет легальной левой оппозиции. И пока ничего сопоставимого КПРФ не заметно. Смена политических элит в России не может произойти никак. Мы с вами ничего не увидим. Все будет то же, и все будут те же.
— Есть ощущение, что время героев прошло. Каковы итоги Русской весны?
— Главный итог Русской весны в том, что герои — как оказалось — у нас есть. Они никуда не деваются и никуда не денутся, их время никогда не пройдет. Они порой не видны, но в критический момент оказывается, что у нас страна полна героями. Это вселяет надежду. Мне кажется, что истоки русского героизма, как ни странно это звучит, — в русской литературе. Русская литература, от классической до современной, всегда воспитывает в читателе героизм, самопожертвование. Пока юноши зачитываются книгами, будут среди них и те, кто готов положить свою жизнь на алтарь Отечества и свободы. Тыловое, штатское общество же всегда маргинализирует героев, потому что нам здесь, в тылу, они неудобны, они укор нашей совести.
— Как относитесь к операции РФ в Сирии? Как добиться мира?
— Операция РФ в Сирии — объективная необходимость. ИГ (ДАИШ, запрещена в РФ. — РП) угрожает и России, и всей человеческой цивилизации. Очень хотелось бы, чтобы Россия, США, Европа, все остальные акторы договорились бы и покончили с этим злом, установили в Сирии мир. Но пока мы этого не видим. Никто не знает, как добиться мира. Нет рецепта. Но нет и желания. У сильных мира сего есть, напротив, желание, чтобы там и тут тлели конфликты. Это выгодно. Капитализм не может существовать без войн, без эксплуатации, без колониализма. Могла бы помочь всемирная социалистическая революция. Но мы и ее не увидим.
— Люди читают все меньше, тексты становятся все более короткими и структурными, адаптируются под мобильные устройства… Каким вы видите будущее литературы?
— Читатель вымирает. Сегодня текст, который больше двух-трех предложений, — уже «долгое чтиво», мало кто его прочтет. Это интеллектуальная деградация. Удивительно и прекрасно, что какие-то люди по старой привычке еще что-то читают. Литература останется уделом немногих, и количество писателей уравняется с количеством читателей, и это в лучшем случае. Русские уже давно не являются самой читающей нацией. Гюнтер Грасс выходит на немецком языке миллионными тиражами. Сопоставимые по серьезности и уровню книги на русском языке выходят тиражами в полторы тысячи, 7 тысяч, очень хорошо, если 70 тысяч — это невероятный успех. Мы уже читаем серьезную литературу в 20 раз хуже и меньше, чем немцы, чем французы. Мы вообще перестаем читать. И дальше — хуже. Так и герои могут пропасть.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости