«Когда люди, которых ты считаешь товарищами, говорят, что ты "ватник"»

Марш «За права москвичей!», 2 марта 2013 года. Фото: Владимир Астапкович / РИА Новости

«Левый фронт» очистил свой исполком от симпатизирующих ДНР; покинувшая организацию Митина рассказала РП о расколе внутри организации

Никита Сологуб

27 августа, 2014 19:32

15 мин

23 августа в Москве состоялся четвертый съезд леворадикального движения «Левый фронт», проходивший в закрытом режиме. Участники съезда избрали новый состав исполкома, в который не попал ни один член организации, поддерживающий самопровозглашенные республики востока Украины. Координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов, неоднократно присылавший из СИЗО, где он отбывает наказание по «болотному делу», статьи в поддержку Новороссии, был избран в исполнительный орган движения с перевесом лишь в один голос. Покинувшая ряды организации после этого съезда активистка (она также выполняет функции представителя ДНР в Москве) Дарья Митина рассказала о противоречиях, появившихся в движении в связи с украинским вопросом.

В ходе съезда новый состав исполкома принял резолюцию по вопросу о ситуации на юго-востоке Украины с красноречивым названием «Война войне!». Ее текст пока не опубликован из-за технического сбоя на сайте ЛФ. Член движения Владислав Рязанцев, избранный участниками съезда руководителем отдела пропаганды исполкома, рассказал РП, что в двух словах ее суть сводится к неприятию всех сторон конфликта — как украинского и российского президентов Петра Порошенко и Владимира Путина, так и самопровозглашенных республик.

«Мы приняли по-настоящему антивоенное заявление — против Стрелкова-Гиркина (экс-министр обороны ДНР Игорь Стрелков. — РП), Порошенко, Путина и против АТО. Это сейчас самая здравая позиция. В ЛФ есть и будет какой-то процент тех, кто поддерживает Новороссию, но в нашей организации мнения оптимально сочетаются. Сейчас, к сожалению, многие левые организации ушли в полную поддержку власти за последние несколько месяцев, а ЛФ все же сохраняет оппозиционность и ставит ее сохранение себе в приоритеты», — утверждает Рязанцев.

Дарья Митина. Источник: личная страница в Facebook

Хотя новый руководитель отдела пропаганды движения и констатирует, что некоторые его члены поддерживают самопровозглашенные республики, говорить о расколе в партии он не хочет. «Разделения на несколько лагерей в ЛФ нет. Съезд это показал. Делегаты собрались на свои личные средства, при этом присутствовали около 40 регионов. На прошедшем съезде произошло большое оздоровление, большой шаг вперед», — уверен он.

О противоречиях внутри ЛФ все же можно сказать. Например, отбывающий срок в колонии по обвинению в организации массовых беспорядков координатор движения Сергей Удальцов получил место в исполкоме с перевесом лишь в один голос. Сам Рязанцев связывает это не с поддержкой оппозиционером самопровозглашенных республик и присоединения Крыма к России, а с внутренними разногласиями, случившимися после «протестного» декабря 2012 года.

Тогда ряд активных участников движения, возмутившись «полудиктаторскими методами» президиума ЛФ, состоящего из Удальцова, бывшего члена ЦК КПСС Алексея Пригарина и координатора движения Алексея Сахнина, ныне занимающего в исполкоме пост руководителя отдела международных связей, создали «Левую платформу» внутри организации. «Сейчас "Левая платформа" доминирует в исполкоме, в нем нет либеральной линии, он стал более леворадикальным. Людей, которые поддерживают Новороссию, сейчас в нем точно нет», — поясняет Рязанцев. Если Сергей Удальцов смог остаться в исполкоме ЛФ, то его жена Анастасия Удальцова, ранее занимавшая должность пресс-секретаря движения, на свой пост переизбрана не была.

По словам Рязанцева, в целом этими изменениями не был возмущен никто из членов движения. Единственным московским активистом, покинувшим ЛФ после минувшего съезда, стала Дарья Митина, стоявшая у истоков организации в 2005 году. Она рассказала РП о расколе внутри «Левого фронта», одной из главных причин которого, по ее мнению, стал вооруженный конфликт на востоке Украины.

Как бы вы описали позицию нынешнего исполкома «Левого фронта» по отношению к событиям на юго-востоке Украины?

— Они считают, что Украина — это дело третьестепенной важности. Где-то в соседнем государстве конфликт украинского империализма с российским империализмом, нас это глубоко не касается, мы должны заниматься своими проблемами. А главный враг — в нашей стране, бороться нужно только с ним. То есть люди не понимают, что это общемировая проблема, наступление фашизма и организация ему сопротивления.

Митинг в поддержку политзаключенных и узников Болотной, 24 августа 2014 года. Фото: Алексей Воронцов / ВКонтакте

Это то же самое, что во время Второй мировой войны сказать: диктатор Гитлер дерется с диктатором Сталиным. Ну их обоих, мы лучше кофе попьем в сторонке. К сожалению, была принята такая линия, хотя Удальцов высказал и четко артикулировал совершенно иную. В этом плане у нас с ним совпадают мнения. Но проблема в том, что Удальцов полтора года находился под домашним арестом, был стеснен в передвижениях — не мог общаться с товарищами, а все его письменные обращения доходили как тюремные малявы, через несколько месяцев. Естественно, он не мог отстаивать свою позицию, не мог никому ничего объяснить, поэтому его мнение проигнорировали. Теперь он сидит в тюрьме, а организацией руководят люди, у которых давно была установка на, как мне кажется, превращение ЛФ в секту. Изначально ЛФ создавался как зонтичная структура, максимально широкое объединение левых по всей палитре.

А люди, которые сейчас в исполкоме ЛФ, они за сектантскую позицию, что выразилось не только в кадровой политике, но и в политических заявлениях тоже. Визитки Яроша — это лишь иллюстрация (в своем прощальном «Письме товарищам по "Левому фронту"» Митина рассказала, что координатор организации «по агитпропу», имя которого она называть отказалась, раздавал на съезде «визитки Яроша». — РП). На самом деле в рядах ЛФ есть люди, которые активно лайкают в «Фейсбуке» посты Авакова и Яроша. Как это расценить? С одной стороны, активность в соцсетях — это глубоко личное дело каждого, а с другой стороны это демонстрирует, как эта зараза проникает в организм. Притом что многие организации раскололись на украинской тематике, не только мы. У нас в ЛФ из 19 человек исполкома, четко поддержавших Майдан, было трое. Это ничтожное меньшинство, но проблема в том, что эта зараза разъедает весь организм. Это итоговое заявление по Украине, которое называется «Война войне!», вроде хорошо звучит, а на самом деле означает, что войну надо просто игнорировать, там борются чуждые нам силы. Но как ее игнорировать, если тебе на голову падают пули? Ты либо пытаешься обуздать агрессора, либо занимаешь слабую, пассивную позицию и в конечном итоге будешь растоптан. Игнорировать эту войну никак не получается.

Украинские левые говорят, что задача номер один — обуздание фашизма. А в ЛФ этого понимания нет. За семь месяцев украинского конфликта ЛФ принял одно заявление в феврале, достаточно расплывчатое и ни о чем, беззубое и выхолощенное, которое ничего не говорило о нашей позиции вообще, и одно в августе — «Война войне!». Это очень красивая фраза, но пустая, потому что за ней ничего не стоит.

Пикет «Левого фронта» перед зданием Мосгорсуда, 24 июля 2014 года. Фото: Алексей Воронцов

Пикет «Левого фронта» перед зданием Мосгорсуда, 24 июля 2014 года. Фото: Алексей Воронцов / ВКонтакте

В пресс-релизе написано: «Мы сохранили единство, мы избежали раскола». Я стояла у истоков создания ЛФ в 2005 году и мне всегда было в нем комфортно. Было много разных историй, но это всегда была такая отрада для души, а в последние года два мне стало душновато. Когда люди, многим из которых ты годишься в матери, говорят, что ты «путинист», «продалась за кремлевские деньги», когда люди, которых ты считаешь товарищами, говорят, что ты «ватник», мне это дико непонятно и неприятно. Одно дело, когда слово «ватник» говорят фашисты, но когда это говорят левые, да еще и с которыми ты в одной организации состоишь, мне это непонятно.

— То есть это не ваша метафора, действительно так говорят?

— Не метафора. Съезд — это публичное дело, а есть еще внутренняя рассылка, внутренняя дискуссия. Она шла с первого дня украинских событий, с ноября месяца. Рассылка шла на повышенных тонах, четко выделялись позиции. Но ЛФ был всегда силен тем, что переваривал все позиции, то есть были люди с разными мнениями внутри одной организации, но всегда шла конструктивная дискуссия, всегда удавалось кого-то как-то убедить, но основной деятельности это никогда не препятствовало. А сейчас получилось, что люди, выражающие одну точку зрения, находящиеся в меньшинстве, навязали свое видение всей организации.

— В нынешнем составе исполкома много людей, поддерживающих условный Майдан?

— На самом деле четких «промайдановцев» как было ничтожное меньшинство, так и осталось. Опять же, если посмотреть на заявление, с формальной точки зрения вы там ничего про Майдан не найдете. Там не поддерживаются обе стороны и говорится, что войну надо прекратить, потому что она — продукт империалистической борьбы. Все очень правильно и выдержано в левой риторике. Но с другой стороны, люди не понимают, что борьба с фашизмом — это задача номер один для левых, не бороться уже нельзя. Либо ты победишь фашизм, либо фашизм тебя сожрет. А у них линия самоустранения от ключевых вопросов повестки дня. В принципе, линия ЛФ сейчас сводится к одним лишь акциям в защиту политзаключенных, что, конечно, очень правильно и необходимо, но получается, что собственно политическая повестка не рассматривается. В украинских событиях мы не участвуем, потому что это где-то там, в соседней стране, в выборах мы не участвуем, потому что мы против буржуазных выборов. В Украине, например, левые другие — в организации «Боротьба» люди не только в подполье борьбу ведут, но и в бою, там есть ополченцы с оружием в руках.

Сергей Удальцов перед оглашением приговора в Мосгорсуде, 24 июля 2014 года. Фото: Михаил Почуев / ИТАР-ТАСС

— А среди ЛФ таких нет?

— Из ЛФ есть один товарищ, который поехал воевать добровольцем. Он был много лет членом ЛФ, а потом его вывели за какой-то там якобы правый уклон. Я при этом никого не осуждаю — я тоже не поехала воевать, но помогаю сопротивлению другими способами, которых масса. Работаю в МИД ДНР, информационно помогаю, организационно. Здесь сейчас очень много беженцев, с которыми надо работать. Активистов, которые приезжают сюда, спасаясь от киевской хунты, которые не могут жить в Украине, где против их семей ведут репрессии. Любой нормальный, здоровый человек против войны, и, чтобы война эта поскорее закончилась, нужно помогать людям.

— Кто-то, кроме вас, из-за несогласия с линией ЛФ выходил в последнее время из организации?

— Есть несколько заявлений. Одна девушка написала его прямо на съезде. Но поскольку ЛФ не партия, у нас нет фиксированного участия, то есть человек сам себя либо причисляет, либо не причисляет, писать заявление необязательно. Я написала это письмо со своей позицией просто потому, что теперь я не могу представлять ЛФ по объективным причинам. Если эти обстоятельства изменятся, я напишу заявление об обратном вступлении.

— В одном из последних заявлений ЛФ говорится, что из состава его исполкома исчезла «праволиберальная часть». О ком это?

— Может быть, они меня считают правой частью, но это же абсурдно, с учетом моей биографии — я всегда состояла в левых организациях. А сейчас у нас такая логика: если ты у нас не согласен с заявлением ЛФ, то, значит, ты на подсосе у Кремля, «поправел» резко. Условно говоря, раз «Другая Россия» Лимонова участвует в ополчении и по определению «правеет», значит, ты тоже «поправел». Но на самом деле это не так, потому что антифашистский фронт широчайший, от крайне левых до правых. В Европе считают так же. Киев осудили как венгерские коммунисты, так и крайне правая партия «Йоббик». А наши левые, мне кажется, близорукие. Мы, левые, не признаем алкогольный беловежский сговор 1991 года. Ну собрались подвыпившие президенты, разделили Союз, но нам-то зачем с этим примиряться? Это та же страна, те же наши сограждане, которые волею исторических обстоятельств оказались в другой стране. Так каким же образом мы можем отгородиться от этой ситуации?

— Сравнивая нынешнее руководство организации и его состав 2005 года, насколько он изменился?

— Если говорить о том, что произошло на последнем съезде, то да, изменился костяк организации сильно. Об этом говорит хотя бы то, что в руководящие органы не избрали Алексея Алексеевича Пригарина. Человек, которому 80 с лишним лет, бывший член ЦК КПСС, человек огромного интеллектуального потенциала и при этом не «свадебный генерал», а активнейший участник ЛФ и других структур! Да для меня даже вопроса не стояло, голосовать ли за него. Но про него просто забыли. Ему даже ничего не сказали.

Алексей Пригарин, 6 апреля 2008 года. Фото: Александр Саверкин / ИТАР-ТАСС

А самое смешное, что ступор на съезде вызвало предложение избрать в исполком Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева. Понятно, что это символический жест — люди сидят в тюрьме, но необходимо сохранить преемственность, показать, что мы организация Удальцова, поддержать его как политзаключенного. Во многих левых организациях существует такая хорошая традиция: избирать в исполком и выписывать партийный билет номер один на имя Ленина. Для меня вот с Удальцовым примерно так же — это все должно было произойти автоматически, без споров, заминок. В итоге кандидатура Удальцова вызвала массу вопросов, и его еле-еле, «на бровях» избрали. Притом что люди очень любят говорить о поддержке политзаключенных.

— Это из-за позиции Удальцова по Украине?

— Это не только позиция Удальцова по Украине, это и другие факторы. Организация оказалась во многом обезглавленной после проигрыша протестной кампании 2011—2012 годов. ЛФ испытал кратковременный расцвет после подъема гражданской активности, задавал тон, а потом, когда всех начали потихоньку сажать, кто-то уехал, кто-то отошел от дел. Очень многие левофронтовцы, спасаясь от путинских репрессий, уехали из страны. Очень многие уехали на Украину. «Попасть, как куры, в ощип» называется. Только оказавшись на Украине, многие понимают, что значит настоящие репрессии. Нас тут проредили, но не очень сильно, а там просто идет тотальное давление, физическое уничтожение людей. Организация стала испытывать кадровый голод. ЛФ переживал разные периоды своего существования — и подъемы, и спады, и репрессии. И я всегда разделяла с ним его тяготы. Но сейчас почувствовала, что наши пути разошлись, набралась какая-то критическая масса аргументов, которая перевесила.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе