Федор Тютчев: «Самые заклятые враги России с наибольшим успехом способствовали развитию ее величия»

Федор Тютчев. Изображение: Александр Поляков / РИА Новсти

Дипломат, цензор и поэт — о внутренних и внешних проблемах России

Елена Коваленко

15 августа, 2015 12:00

4 мин

Замечательный русский поэт всегда считал себя более политиком, нежели литератором. Два десятка лет он служил в русских дипломатических представительствах, был вхож в самые высокие круги России и европейских держав, водил дружбу с величайшими умами своего времени. Поэтому к его раздумьям и предостережениям определенно стоит прислушаться.

Россия и Европа

— Вы много путешествовали, подолгу жили в Германии и Италии, были знакомы с лучшими умами Европы. Как бы вы описали отношение европейцев к России?

— О России много говорят; в наши дни она стала предметом жгучего, беспокойного любопытства. Ту самую державу, которую великое поколение 1813 года приветствовало с восторженной благодарностью, почти удалось превратить в пугало для большинства представителей нынешнего поколения, сызмальства не перестававшего слышать постоянно повторяемый припев. И множество зрелых умов нашего времени без колебаний опустилось до младенчески простодушного слабоумия, чтобы доставить себе удовольствие видеть в России какого-то людоеда.

— Но чем, по-вашему, обусловлено такое отношение к нам? У нас тоже две ноги и две руки, мы мыслим почти одинаково, у нас до сих пор развита активная торговля, а значит, есть общее представление о мире…

— Западные люди, судящие о России, немного похожи на китайцев, судящих о Европе, или, скорее, на греков, судящих о Риме. Это, видимо, закон истории: никогда то или иное общество, цивилизация не понимает тех, кто должен их сменить. «Россия занимает огромное место в мире, и, тем не менее, она представляет собою лишь материальную силу, и ничего более» — вот их истинная претензия, а все остальные второстепенны или мнимы.

— Что же у нас есть, кроме материальной силы?

— Россия — это мир, только начинающий осознавать основополагающее начало собственного бытия. А осознание этого начала и определяет историческую законность страны. В тот день, когда Россия вполне распознает его, она действительно заставит мир принять свое начало. Западная Европа еще только складывалась, а мы уже существовали, и существовали, несомненно, со славой. Вся разница в том, что тогда нас называли Восточной Империей, Восточной Церковью; мы и по сей день остаемся тем же, чем были тогда. Что такое Восточная Церковь? Это Церковь вселенская.

— Но мы много лет обходились без противостояния с Европой и США — а теперь, когда оно возникло, сложнее стало нам самим.

— Если пристально рассматривать ход событий, борьба между Западом и нами никогда не прекращалась. В ней не было даже длительной передышки, а случались лишь короткие остановки. Зачем теперь это скрывать от себя? Борьба между Западом и нами готова разгореться еще жарче, чем когда бы то ни было.

— Вы считаете, что это непременно должна быть борьба? Неужели между нами никогда не возникнет взаимопонимания? Хотя бы в отдаленном будущем?

— В достигнутом нами положении можно с немалой вероятностью предвидеть в будущем два великих провиденциальных факта, которые должны увенчать на Западе революционное междуцарствие трех последних веков и положить начало в Европе новой эре. Вот эти два факта: окончательное образование великой Православной Империи, законной Империи Востока — одним словом, России ближайшего будущего, — осуществленное поглощением Австрии и возвращением Константинополя; объединение Восточной и Западной Церквей.

Федор Тютчев

Федор Тютчев. Фотография С. Левицкого / Музей-усадьба Мураново им. Ф. И. Тютчева

Россия и Украина

— До этого еще далеко, нам бы с украинскими делами разобраться. Почему в России так резко отреагировали на украинскую революцию?

— Прежде всего Россия — христианская держава, а русский народ является христианским не только вследствие православия своих верований, но и благодаря чему-то еще более задушевному. Он является таковым благодаря той способности к самоотречению и самопожертвованию, которая составляет как бы основу его нравственной природы. Революция же прежде всего — враг христианства. Антихристианский дух есть душа Революции, ее сущностное, отличительное свойство. Ее последовательно обновляемые формы и лозунги, даже насилия и преступления — все это частности и случайные подробности. А оживляет ее именно антихристианское начало, дающее ей также (нельзя не признать) столь грозную власть над миром. Кто этого не понимает, тот присутствует на разыгрывающемся в мире спектакле в качестве слепого зрителя.

Человеческое я, желающее зависеть лишь от самого себя, не признающее и не принимающее другого закона, кроме собственного волеизъявления, одним словом, человеческое я, заменяющее собой Бога, конечно же, не является чем-то новым среди людей; новым становится самовластие человеческого я, возведенное в политическое и общественное право и стремящееся с его помощью овладеть обществом.

— Как вы оцениваете возможность нового переворота на Украине с приходом к власти крайне правых сил?

— Это печальное событие, буде оно и впрямь не замедлит произойти, неизбежно расстроит мою поездку в Киев. А ведь этот город принадлежит к той редкой категории впечатлений, оправдывающих чаемое... Да, замечательная местность, закрепленная великим прошедшим и очевидно предназначенная для еще более великого будущего. Тут бьет ключом один из самых богатых родников истории.

— То есть вторжение западных интересов в союзную нам Украину лишь укрепит силу России?

— Заговор против нас решительно расстроен. Если правда, что Россия в нынешних обстоятельствах менее, чем когда-либо, имеет право обескураживать питаемые к ней симпатии, то будет справедливым признать, с другой стороны, существование исторического закона, провиденциально управлявшего до сих пор ее судьбами: именно самые заклятые враги России с наибольшим успехом способствовали развитию ее величия.

Россия и Россия

— Однако многие российские политики и журналисты вслед за украинскими считают, что нашим странам стоило бы брать пример с Европы, а не пытаться противостоять ей.

— Речь идет о русофобии некоторых русских — причем весьма почитаемых... Прежде они говорили нам, и говорили совершенно искренно, что Россия их отвращает отсутствием прав, свободы слова и т.д. и т.д., а Европа внушает им нежную любовь именно наличием там всего этого... Что же мы видим теперь? По мере того как Россия все более самоутверждается, отвращение к ней этих господ только растет. Ибо, судя по всему, прежние порядки никогда не вызывали у них столь лютой ненависти, как современные направления национальной мысли... И напротив, сколько бы ни попирали в Европе право, нравственность, саму цивилизацию, это, как мы видим, ничуть не уменьшает их расположения к Западу. Они по-прежнему находят совершенно естественной подлую политику западных держав по отношению к восточным христианам.

— Каковы, на ваш взгляд, главные проблемы внутри России? Как нам выбираться из духовного и экономического кризиса?

— Судьбу России можно сравнить с севшим на мель кораблем, который никакими усилиями команды нельзя сдвинуть с места, и только приливная волна народной жизни способна снять его с мели и пустить вплавь.

Не раз говорили мы о пагубном направлении нашего Министерства образования — до того пагубном, что оно вменяет в обязанность всякому благонамеренному русскому противодействовать ему всеми силами. Терпимость, ему оказываемая, объясняется какою-то страшною мистификациею, только в одной России возможною. Умом Россию не понять…

Кроме того, до тех пор, пока наше правительство существенно не изменит своих привычных мыслей на отношение к нему печати, у нас невозможно предпринять ничего серьезного и действительно полезного с надеждой на какой-то успех.

В материале использованы фрагменты писем и публицистики Федора Ивановича Тютчева 1844–1869 гг. Цитаты приведены с сокращениями.

Подготовил Михаил Мельников

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе