Аббас Джума: Сирия и Россия всегда действовали рука об руку

Аббас Джума. Фото: Игорь Беляев/«Русская планета»

Сирийский журналист — о военной операции РФ, об «Исламском государстве» и о дружбе двух стран

Дарья Андреева

10 ноября, 2015 07:35

16 мин

Аббас Джума — журналист-международник, наполовину сириец, наполовину русский, проживший в Сирии часть своей жизни. Аббас занимается сирийской проблемой и информационными войнами: сегодня эти темы неразрывно связаны. В интервью «Русской планете» он рассказал о связях между сирийским и русским народом, о том, как сообща противостоять западной пропаганде, а также поделился мнением по поводу катастрофы нашего лайнера над Синаем и исхода войны в САР.

Сирийцы и русские

— Аббас, расскажите для начала о ваших корнях. Как вы связаны с Сирией?

— У меня отец из Сирии, из Латакии. Я наполовину сириец, носитель языка, культуры. Большая часть наших родственников живет в Латакии. Также есть родственники, живущие в Дамаске. Вторая жена моего отца из деревни в пригороде города Хама. Я рос в Сирии, учился в баасистской пропартийной школе, пел гимн, разбирал автомат (смеется). Рос, как и все, играл в те же игры, дышал тем же воздухом, что и обычные сирийские дети.

— На ваш взгляд, насколько сильны связи между российским и сирийским народом? Что есть общего в мировоззрении, в традициях?

— Связь крайне тесная. При Советском Союзе и до Сирия и Россия всегда действовали сообща, помогали друг другу. Россия всегда была верным другом. Во всех вооруженных конфликтах и в случае любых проблем, в том числе экономических, Россия всегда шла навстречу. Не секрет, что очень много браков между сирийцами и русскими. Причем как сирийки выходят замуж за русских, так и сирийцы женятся на русских женщинах. В Латакии есть даже русскоязычные районы. Когда мы туда приехали, моя мать не говорила по-арабски, но быстро нашла друзей. Есть и русский культурный центр.

— Вы прекрасно говорите по-русски. А насколько популярен русский язык в Сирии, его изучают в школах, самостоятельно?

— Русский язык в Сирии очень популярен. Популярным он стал относительно недавно, когда Россия начала активно участвовать в решении сирийской проблемы — сначала дипломатически, потом военным путем, то есть с 2011 года. Конечно, Россию обожают, русских боготворят. И, соответственно, русский язык — нечто прекрасное для сирийца, каждый почитает за честь выучить какой-то набор слов, чтобы изъясняться. Была инициатива сирийского президента вводить в начальной школе русский язык. Конечно, были и противники. Меня при знакомстве первым делом спрашивают: «А как это будет на русском?» Я говорю: «Да вы можете со мной по-арабски». Они: «Нет, именно по-русски хотим вам это сказать». Очень часто такое происходит.

— Думаю, вы, безусловно, рады, что Россия активно включилась в решение сирийской проблемы. Но не испытываете ли вы и ваши соотечественники каких-то сожалений, что это не произошло раньше?

— Наверное, в глубине души испытываю какое-то такое сожаление, что все-таки стоило это начать раньше, может быть, действительно большое количество жизней было бы спасено. Но я реалист и понимаю происходящие политические процессы. С точки зрения закона и здравого смысла до этого силовая операция в Сирии была действительно невозможна. Должны были сойтись звезды, был необходим ряд факторов, чтобы Россия смогла получить запрос от официального Дамаска и ответить на него положительно, начав силовую операцию.

Информационная война

— Вы специализируетесь на информационных войнах. Как вы оцениваете ход такой войны вокруг Сирии?

— Ничего не меняется. Война идет десятилетиями, но ничто не меняется — ни приемы, ни технологии, меняются лишь поводы и предлоги. Вокруг чего строится работа журналиста? Вокруг информационного повода. Он меняется в контексте истории, меняет географическую дислокацию, какое-то историческое наполнение, идеологическое, а смысл тот же. Стороны противоборствующие все те же: один лагерь — это мы, а противоборствующий лагерь — это они.

Военнослужащий сирийской армии на боевом дежурстве

Военнослужащий сирийской армии на боевом дежурстве. Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС

— А на чьей стороне сейчас перевес в сирийской информационной войне?

— Сложно сказать. Сейчас правда на нашей стороне. Может быть, я немножко идеалист, но я склонен верить, что какими бы сильными ни были нападки на правду и какие бы профессионалы ни участвовали в этом, как бы хорошо они ни работали, все равно правда рано или поздно побеждает. И так как правда на нашей стороне, победу за победой сейчас в Сирии одерживаем мы. Военная операция показала, что мы обладаем военным потенциалом, что наши крылатые ракеты на огромном расстоянии могут поразить цель с точностью до нескольких метров, что действительно за месяц мы сделали то, чего коалиция не смогла сделать за год. Реальным результатам, реальной силе мало что можно противопоставить. И мы видим, как те же самые европейцы и даже американцы начали сомневаться и говорить, что да, действительно есть результат... Потому что победителей не судят, а тем более победителей, на чьей стороне правда и здравый смысл.

— Как вы думаете, как может осуществляться взаимодействие Сирии и России в борьбе против информационной пропаганды Запада?

— Меры должны быть зеркальными. Я не имею в виду подлость и ложь. В данном случае я имею в виду, что на ложь нужно отвечать правдой. Одно время сирийские активисты делали такую работу, пока их не прикрыли. Если общеизвестные телеканалы врали и говорили, что «на территории Сирии произошли столкновения, убиты мирные жители» и т.д., активисты выезжали и снимали, что все это на самом деле по-другому. Та же картинка, то же место, просто они брали интервью и давали понять, что на самом-то деле все обстоит несколько иначе. Против этой технологии можно бороться только правдой. Но правда должна быть в профессиональной окантовке, должна так же вкусно подаваться, быть такой же привлекательной, это тоже должен быть экшен. Очень много и долго можно говорить о том, что это все неправильно, что люди гибнут. А вы покажите, что действительно творится. Только так и больше никак можно сотрудничать и противодействовать информационным атакам. И, конечно, тратить на это деньги и силы, привлекать профессионалов, причем как сирийских, так и российских. Действовать без Сирии нельзя, без людей, знающих ситуацию намного лучше, действовать просто нелогично. Сейчас мы видим тенденцию, что американцы, их европейские коллеги иногда грешат этим, игнорируют Сирию как политического игрока, как эксперта, как ключ к решению проблемы. Несмотря на то что я крайне позитивно отношусь к встрече в Вене, все-таки это большой шаг вперед, но там не было Сирии. То есть как-то решали проблему Башара Асада, будущее Сирии, а Сирия не представлена, ее проигнорировали. Этого нельзя допускать, в информационной войне особенно. Никто не знает лучше свой дом, чем его хозяин.

— Сейчас мы наблюдаем очередной виток информационной войны вокруг авиакатастрофы лайнера над Синаем. США и Великобритания активно настаивают на том, что это был теракт «Исламского государства». Как вы считаете, действительно ли это так?

— Не думаю, что это теракт. Я поговорил с некоторыми специалистами в данной сфере, в частности в сфере ПЗРК. И все в один голос уверяют, что нет технических средств у террористов на Синае, которые позволили бы сбить самолет на такой высоте. «Исламское государство» логично воспользовалось ситуацией и заявило, что это они сбили самолет. Я бы очень удивился, если бы ИГ этого не сделало. Это же такой повод, и платить не надо. Тебе уже все предоставлено, люди напуганы. Все, что нужно, — просто сказать. А средства массовой информации подхватят любую бредятину в этом хаосе в погоне за рейтингами, просмотрами и лайками. То, что ИГ взяло на себя этот теракт, логично и понятно. Но были ли это действительно они? Не думаю.

— Кому еще выгодно, если бы это было «Исламское государство»?

— Выгодно тем, кто «Исламское государство» спонсирует. Это персидская монархия, это Катар, это американцы. Потому что, когда ты во что-то вкладываешь деньги, это что-то должно приносить тебе дивиденды: закон рыночной экономики. Просто в провальные проекты вкладываться невыгодно. Кто же, как не американцы, это лучше всего осознают? Собственно говоря, если боевики ИГ сбивают и уничтожают 224 врага одним махом, это суперрезультат. Это то, к чему в принципе идут все террористические группировки по всему миру: уничтожать, сеять панику и страх. То есть это выгодно всем тем силам, которые сотрудничают с «Исламским государством», формируют его и помогают ему.

— Давайте поговорим об образе «Исламского государства». Как вы считаете, действительно ли оно так страшно, как его малюют? В течение достаточно долгого времени коалиция из 60 стран ничего не могла сделать, а Россия показала, что на самом деле это не такая страшная угроза…

— Дело в том, что Россия показала, что можно победить фашистскую Германию. Но нельзя же после этого говорить, что фашистская Германия не была мощной силой и угрозой всему миру. Конечно, на каждого можно найти управу. В частности, Россия показала, что боевики ИГ никакие не супервоины, что они такие же люди, что они так же боятся и бегут с поля боя. Но надо все равно здраво оценивать ситуацию и понимать: сила, сумевшая в кратчайшие сроки захватить больше половины территории Сирии, не самой последней страны с точки зрения экономической, с точки зрения армии и т.д., — это сила, с которой надо считаться. Сила, обладающая подобными финансовыми ресурсами, которыми до «Исламского государства» не обладал никто, в частности та же «Аль-Каида», — тоже повод задуматься. Как и те ресурсы, которыми располагает ИГ: нефть, оружие, поставки людей — даже с точки зрения «друзей» это очень серьезная сила. А к друзьям «Исламского государства» я отношу Турцию, Америку, Великобританию. Оказывается дипломатическая помощь, политическая. С этой точки зрения угроза «Исламского государства» не преувеличена. Но я надеюсь, что все-таки найдется на него управа, что при поддержке российских ВКС сирийская армия вместе с воинами шиитской «Хезболлы», вместе с курдами, с иранскими специалистами смогут одолеть противника. Но только вместе, сообща.

— Как вы считаете, действительно ли американские специалисты создавали образ «Исламского государства»?

— Конспирология не по моей части. Но я точно знаю, что в создании роликов, где красиво отрубают головы и т.д., участвовали специалисты «Аль-Джазиры». Это уже не секрет, это есть в СМИ. Все очень доходчиво написано, все по полочкам расставлено. А дальше сами думайте. Где работают эти люди — известно; где базируется «Аль-Джазира» — известно; кто финансирует все это дело, тоже известно. Я не конспиролог, я человек, привыкший полагаться на факты, на какие-то адекватные доводы. Они перед глазами, все в свободном доступе: смотрите, размышляйте. Кто над этим образом работал? Понятное дело, над образом работали, и понятно, что те, кто работал, люди с большими ресурсами, в том числе финансовыми, это люди креативные, профессионалы своего дела. А то, что образ рассчитан на западного зрителя, заставляет меня полагать, что и специалисты, формировавшие образ, как минимум обучались на Западе.

Будущее Сирии

— Как вы оцениваете фигуру Башара Асада, действительно ли он является таким безальтернативным президентом? Поддерживает ли его сирийский народ?

— Большинство сирийцев поддерживает. Конечно, есть те, кто не поддерживает. Но по-разному не поддерживает. Есть те, кто не поддерживает и при этом режет головы, и их голоса, думаю, не нужно учитывать. Я не считаю, что Асад безальтернативен, уверен, альтернатива есть. Но на сегодняшний день, чтобы найти эту альтернативу, необходимо устранить ряд факторов, дестабилизирующих обстановку в стране. Надо разобраться с терроризмом, с «Сирийской свободной армией», с теми ее формированиями, которые смешались с «Аль-Каидой» и представляют сейчас угрозу не меньшую, чем ИГ. Нужно навести порядок в Сирии и потом провести выборы. И эти выборы покажут, есть альтернатива или нет.

Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС

Повторю, Асада я люблю, я его уважаю, мы за него голосовали и будем голосовать. Мы ему доверяем. Считаю, что и он, и его отец — благородные люди. Да, это жесткие люди, да, они решали проблемы подобно тому, как их решал Сталин. Может быть, не всегда это было справедливо, но всегда на благо народа. И всегда с осмыслением будущего. Мыслили с запасом. И это люди не мелочные. Но это люди. И, как все люди, отец и сын совершили в какой-то момент пару ошибок. Может, даже не пару. И эти ошибки сейчас дорого обходятся и им, и Сирии. Конечно, если война прекратится, эти ошибки надо учитывать при построении нового.

— Что касается дальнейшей борьбы за мир в Сирии: сейчас говорят, что РФ готовит наземную операцию и что ее готовят США и Турция. Как вы относитесь к такому развитию событий?

— Я не слышал, что Россия готовит такую операцию. Владимир Владимирович ясно дал понять, что ни о какой наземной операции и речи быть не может. Есть военно-воздушные удары по позициям боевиков, и точка. А решится ли Турция на военную операцию? Не думаю. И Америка тоже. Несмотря на то что были посланы 50 американских спецназовцев, все понимают, что они погоды не сделают. Это посыл Турции: мол, мы ситуацию мониторим, контролируем, вы смотрите там, не дергайтесь особо. Не думаю, что будет какая-то наземная операция, инициированная кем бы то ни было. Понятное дело, что и Россия этим не будет заниматься — 100 процентов.

— Гипотетически могла бы наземная операция как-то изменить ход войны и, может быть, помочь быстрее победить «Исламское государство»?

— Если мы фантазируем и представляем, что все делается строго в согласовании с Дамаском, в связке с сирийской армией, все четко отлажено с точки зрения логистики, стратегического плана и т.д. И если брать в расчет, что все воюющие силы имеют единую цель — уничтожить терроризм раз и навсегда. Никаких меркантильных целей не преследуется, никаких закулисных игр. Никто не хочет ничего делить, забирать, только уничтожать ИГ. Конечно, это был бы выход.

— Но это нереально?

— Думаю, нереально, это сказка. Если вмешаемся мы, вмешаются они, и наоборот. Нам грозит каша интересов, а результат выйдет нулевой. Потому что все будет непоследовательно, получится хаос. Уничтожаться будет мирное население, все будет не по плану, без согласования с Дамаском, если мы говорим о США, Турции и т.д. Нам недавно персидские монархи угрожали, Катар. Хотя это незначительные силы, тем не менее это же резня. Это страшнее, чем «Исламское государство».

— О будущем Сирии: какой можете дать прогноз развития событий? Действительно ли это может затянуться на десятилетия?

— Не хочу гадать на кофейной гуще. Могу лишь выразить свои надежды. Надежды на то, что при помощи России сирийская армия и ее друзья смогут разделаться с террористами, с боевиками. Под боевиками я понимаю не только ИГ, а всех, кто держит оружие и направляет его на мирных жителей и на представителей сирийской армии. Ибо это армия, защищающая государство. Все, кто идет воевать с ней, являются террористами. И не надо их подразделять на «Сирийскую свободную армию», «Джабхатан-Нусра», «Исламское государство» и т.д. Это террористы, они все одним цветом. Я надеюсь, что с ними будет покончено раз и навсегда. И положительная тенденция уже наметилась.