«У враждующих сторон нет понимания необходимости мира»

Солдаты НАТО и армии Афганистана на месте теракта в Баграме, Афганистан. Фото: Zuma/ТАСС

Мир в Афганистане наступит, если перекрыть военную помощь с Запада

Амин Ходжаев

23 мая, 2016 14:30

10 мин

Возможен ли мир в Афганистане, кому невыгодно прекращение боевых действий на афганской земле, а главное, какова роль Российской Федерации в обеспечении безопасности в Центрально-Азиатском регионе, в интервью «Русской Планете» рассказал руководитель таджикистанского Центра конфликтологии и региональных исследований Косимшо Искандаров.

— Косимшо Искандарович, почему в Афганистане никак не наступит мир?

— Причин, по которым мир в этой стране невозможен, несколько. Талибы не хотят садиться за стол переговоров, так как у них есть свои условия. Первое условие — это вывод иностранных войск с территории Афганистана, чего в данное время никак нельзя допустить. Наличие иностранной военной силы, получается, легитимирует действия «Талибана».

Если США выведут свои войска, талибы захватят Кабул и некоторые официальные центры за несколько недель. Получается замкнутый круг. Все помнят время доктора Наджибуллы, когда из Афганистана были выведены советские войска, было прекращено оказание помощи правительству Афганистана. Пакистан, в свою очередь, не прекращал оказывать помощь моджахедам, и спустя два года они заняли Афганистан. Сейчас могут повториться события, которые имели место в 1992 году.

Мир в Афганистане может быть достигнут, если полностью перекрыть политическую и военную помощь, которая поступает сегодня талибам из стран Персидского залива, Запада и соседних государств. Так получилось, что США, Пакистан и Иран контролируют каждый свою сторону, «своих» талибов. Каждый получает свою долю, и никто не хочет идти на переговоры или компромисс.

— Почему эти страны не заинтересованы в мире?

— У каждой страны свои интересы. У Пакистана несколько причин, первая из которых — использование талибов как средство давления на официальное правительство Афганистана. У этих двух стран есть нерешенные пограничные вопросы, так называемая линия Дюранда, практически не размеченная 2640-километровая линия границы между Афганистаном и Пакистаном, но Пакистан эту границу не признает. Иногда талибы начинают говорить о великом Пуштунистане, что автоматически отсекает пол-Пакистана в пользу Афганистана. Вот и получается бег по кругу.

Второй вопрос — это проблема Индии. С тех пор как в 1947 году произошел раздел Индии и Пакистана, индо-пакистанский конфликт вокруг Кашмира продолжается фактически непрерывно. Около 70 лет два соседних государства не могут решить миром вопрос о границах между ними. У Афганистана и Пакистана всегда существуют противоречия в данном вопросе. Присутствие Индии в Афганистане и оказание ему помощи очень не нравится Пакистану.

— Можно ли добиться мира в этой стране?

— Мир в этой стране еще не близок. В Афганистане идет идеологическая борьба. «Талибан» — это прежде всего сетевая организация, имеющая тесные отношения с аналогичными организациями, такими как «Аль-Каида». Порвать сетевую организацию трудно, это проблема. Для Афганистана была бы актуальна операция «Принуждение к миру», подобная примененной в 2008 году президентом Российской Федерации Дмитрием Медведевым для решения конфликта между Южной Осетией и Грузией. С талибами надо решать вопрос с позиции силы. У враждующих сторон нет понимания о необходимости заключения мира. Там много разногласий не только между правительством и талибами, но даже между мелкими племенными группировками.

— Давайте представим ситуацию, что талибы все-таки пришли к власти. Чем это опасно?

— Талибы никогда не придут к власти, потому что страны, которые заинтересованы в конфликте, не заинтересованы в этом. Я имею в виду тот формат, в котором они пришли к власти в 1996 году. Монопольно захватить власть им не позволят. Я думаю, что США хотят интегрировать определенную готовую к сотрудничеству часть талибов к власти. Теоретически им может достаться несколько провинций, но обо всем Афганистане не может идти и речи.

Косимшо Искандаров

Косимшо Искандаров. Фото: geopolitica.ru

— Ранее мира в Афганистане предлагали достичь с помощью федерализации. Насколько это возможно?

— Эта идея действительно не нова. Федерализация возможна лишь в тех странах, где у людей развита культура политического мышления. В Афганистане же очень глубокие корни противоречия, высокая степень недоверия между этническими группами. Если применить федерализацию, то люди поймут это как разделение по этническим группам. В условиях войны очень трудно применить этот вариант мира. В этой стране очень мало компактно проживающих этносов — это, как правило, хазарейцы и узбеки. Пуштуны являются одной из крупных этнических групп, которые проживают на севере Афганистана.

Есть, конечно, идеи разделить Афганистан на север и на юг, отдать юг талибам, север правительству, а потом все-таки вернуть юг. Но насколько это возможно, говорить сегодня не имеет смысла.

— Война в Афганистане длится не прекращаясь уже десятки лет. Чем, на ваш взгляд, это чревато для соседних стран?

— Опасность для соседних стран, естественно, есть, достаточно представить себе довольно простую картину. Если рядом с вашим домом загорится другой дом, вы почувствуете запах дыма, а при хорошем ветре пламя может перекинуться и на соседние дома. Нужно всегда помнить, что «Талибан» (запрещен в РФ. — РП) — это джихадистская организация. В мире ислама идея джихада развивается очень быстрыми темпами. Сейчас говорят, что мусульманские страны отстают от Запада. А ведь раньше они были развитыми практически во всех отношениях. Многие научные открытия были сделаны на Востоке. Их идеологи говорят, что это произошло из-за того, что мы забыли джихад, который нужно ставить во главе всех программных целей. Все радикальные организации типа «Талибана» имеют в своей программе джихад, распространение ислама, оказание помощи мусульманам, где бы они ни были. Радикалы тоже делятся на салафитов и радикалов исламистов-джихадистов. Салафиты хотят создать исламский режим и порядки по типу времен пророка Мухаммеда. Они хотят прийти к власти в результате каких-то демократических процедур и выборов, подобно братьям-мусульманам в Египте, пришедшим к власти через выборы. Исламисты-джихадисты представляют «Талибан», «Аль-Каиду» и ставят джихад превыше всего. Из них и вышли джихадисты-такфиристы, которые сегодня составляют «Исламское государство» (организация запрещена в РФ. — РП). Сейчас многие ошибочно считают, что с появлением ДАИШ «Талибан» стал слабой организацией, не имеющей цели на кого-то нападать. Это не так: минимальная программа «Талибана» — завоевание власти в Афганистане, но в случае закрепления их там можно быть уверенным, что эта зараза поползет в соседние страны, возможно, даже в виде помощи мусульманам, которых, по их мнению, притесняют. Не стоит забывать, что, помимо «Талибана», есть и другие радикальные организации, такие как, например, «Исламское движение Узбекистана», связанная с ним террористическая «Джамоат Ансоруллох» и другие. Их цель не только Афганистан, но и страны Центральной Азии и так далее. Конечно, сейчас они сосредоточены на Афганистане, однако возможны всякие провокации. Если верить СМИ, то на востоке Афганистана насчитывается от 4 тыс. до 6 тыс. боевиков. Если ближайшие к Афганистану страны останутся равнодушными и будут надеяться, что им ничего не грозит, то это довольно опасно. Надо сейчас принимать меры, чтобы они не могли подойти к нашим границам, не создавали идеологических провокаций.

— Возможен ли массовый переход исламистов в Таджикистан?

— Массового наступления талибов на Таджикистан не будет. Следует всегда помнить, что, когда мы говорим об угрозах, то не говорим о том, что на нас нападут тысячи талибов. Угроза выражается в создании каких-то провокаций, попытке перехода границы какими-то мелкими группами, которые будут потом пытаться дестабилизировать государство. Даже переход 50 человек будет держать в напряжении любое государство.

— Какова роль Российской Федерации в обеспечении безопасности в Центрально-Азиатском регионе?

— Роль России во всем регионе велика, а особенно для Таджикистана, так как она оказывает нам военно-техническую помощь. Сотрудничество Таджикистана и России в этом плане всегда было стратегическим. Однако одно дело — закрепить эти границы, что тоже очень трудно, а другое — держать их все время на замке, когда там бушует война, террористы, это всегда очень трудно. Тут очень важно отметить, что Таджикистан является членом различных международных организаций, таких как ОДКБ, что дает определенные гарантии обеспечения безопасности в стране. Поэтому нужно там урегулировать этот процесс, чтобы он не дошел до нас.

— В СМИ прошла информация о том, что Россия оказывает талибам военную помощь, чтобы справится с боевиками ДАИШ. Что вы об этом думаете?

— Это абсурд. ДАИШ — это те же талибы, те же афганцы. Оказание помощи любого рода Россией радикалам или террористам невозможно, это противоречит ее антитеррористической стратегии и вообще всей деятельности в этом направлении.

— И напоследок: интересно, как вы оцениваете возможность возвращения российских пограничников на таджикско-афганскую границу?

— В нашем обществе эта тема не является предметом широких дискуссий. Большинство экспертов не видят в настоящее время необходимости возвращения на границу российских солдат, потому что Таджикистан входит в ОДКБ и, как показали масштабные военные учения в прошлом и текущем году, ОДКБ может быстро прийти на помощь. К тому же в Таджикистане размещена 201-я военная база РФ, которая в случае необходимости может оказать силовым структурам Таджикистана необходимую помощь.