Новости – Политика

Политика

Попытка китайского майдана

15 апреля - начало трагических событий на центральной площади Пекина Тяньаньмэнь

Эдмундас Касперавичюс

15 апреля, 2019 16:04

13 мин

К концу 80-ых прошлого столетия и до Китая докатилась эпидемия «цветных революций», хотя тогда такого термина журналисты еще не придумали. Американские специалисты по Китаю полагали, что и в этой социалистической стране накопился достаточный протестный потенциал и есть условия для приведения к власти проамериканских политиков.

Что они могли иметь в виду?

Прежде всего, действительно существовала неудовлетворенность многих китайцев низким уровнем жизни.

Кроме того, начало проявляться социальное расслоение общества. В Китае шли реформы Дэн Сяопина, которые допускали частные предприятия. На фоне массовой бедности появились богатые. Доходы китайцев увеличивались не по всей стране, а прежде всего в прибрежных районах, в ориентированных на экспорт особых экономических зонах. В других регионах, особенно в населенных национальными меньшинствами окраинах, люди по-прежнему жили бедно.

Оживление производства не могло сразу решить вопрос безработицы, трудоустроить многомиллионную молодежь, массово прибывавшую из деревень в города. Молодежь активнее участвует в протестных акциях.

Среди китайского населения исподтишка распространялась хорошо знакомая советским людям времен перестройки «невинная» мысль, что экономические реформы идут медленно, что Китай, кроме экономики, должен преобразовать и свою политическую систему, что надо ограничить единоличную власть компартии.

И что особенно показательно, планировщики и в Китае нашли излюбленную тему - «оккупированные» части Китая - Тибет и Синьцзян, и подбрасывали этот испытанный, самый сильный тезис, за что надо бороться: «за независимость», против «оккупации».

К этой и так довольно напряженной ситуации добавилась начавшаяся ни с того, ни с сего крупномасштабная компания «борьбы с коррупцией».

Как и в социалистических странах Европы, в Китае тоже нашлись убежденные противники «коммунизма». Но главный резерв кадров, готовых возглавить борьбу с «коммунизмом», находился за границей. Это прежде всего – остров Тайвань, и, конечно же, китайские «хуацяо» - люди, в свое время бежавшие на запад.

Наиболее яркими представителями борьбы за свободную и счастливую, «как во всем цивилизованном мире», жизнь были «китайский Горбачев» Ху Яобан и его правая рука уроженец Тайваня Чжао Цзыян.

Ху Яобан

Чжао Цзыян

В руководстве страны развернулась нешуточная борьба между представителями двух противоположных линий: Ху Яобан и Чжао Цзыян требовали немедленного и полного отказа от социализма, сторонники Дэн Сяопина настаивали на продолжении строительства социализма с китайской спецификой, обогатив его всем положительным из капитализма.

Дэн Сяопин

Неожиданно для самих планировщиков подвернулся прекрасный повод, чтобы вывести массы на улицы. 8 апреля 1989 года во время заседания пленума ЦК КПК у Ху Яобана начался сердечный приступ. Несмотря на усилия лучших врачей, 15 апреля он умер. В студенческих районах Пекина сразу же возникли «стихийные» траурные митинги, которые быстро переросли в массовые организованные многодневные студенческие «протесты» сначала на площади Тяньаньмэнь в Пекине, а потом и в ряде других крупных городов Китая - в Шанхае, Чунцине, Гуанчжоу, Ухане.

Радостные лица, знаки победы – все это по поводу смерти Ху Яобана…

Вскоре на Тяньаньмэнь возник палаточный городок – неизменный атрибут «цветных революций». К середине мая на площади и около неё постоянно находилось уже около полумиллиона человек.

Характерные лица борцов за «демократию»

Молодые демонстранты дружно скандировали лозунги, подобающие произносить высоким государственным деятелям. Они требовали демократии по западному образцу, изменения существующей политической системы.

Все знали о предстоящем визите в Китай поборника демократии Горбачева, ждали его, заготовили плакаты на русском языке: «Демократия – наша общая мечта», «За вашу и нашу свободу!», «Горбачеву-Ура!». По продуманному заранее плану с самого начала перманентного митинга начали воздвигать и точно к приезду Горбачева воздвигли статую «Богиня демократии». Она должна была стать лицом китайской цветной революции.

В свою очередь лидер советской перестройки должен был еще больше вдохновить и демонстрантов, и силы, стоящие за ними. Но Горбачев по неизвестным мне причинам не осмелился появиться на площади.

Китаеведы СССР и советологи КНР вместе с сотрудниками министерств иностранных дел двух стран и других ведомств в ходе многомесячной подготовки к визиту написали несколько аналитических записок, рекомендовавших Горбачеву перенять опыт китайских реформ, в отличие от перестройки уже приносящих зримые экономические результаты. Но Горбачев пренебрежительно отнесся к рекомендациям, стоял на своей стратегии: сначала провести глубокие демократические реформы, потом взяться за экономику, так как, якобы, без такой демократизации экономические реформы не будут иметь достаточного простора, что без широкой демократии плодами экономических реформ воспользуется не народ, а дельцы криминальной экономики и коррумпированные чиновники. На закрытой встрече с руководящими работниками советского посольства он изрек:

- Вот тут некоторые из присутствующих подкидывали идею пойти китайским путём. Мы сегодня видели, куда ведёт этот путь. Я не хочу, чтобы Красная площадь походила на площадь Тяньаньмэнь.

Не мне судить, о чем думал китайский архитектор реформ Дэн Сяопин о советском коллеге - реформаторе Горбачеве. Но нетрудно предположить, что, имея за плечами огромный жизненный опыт, к тому времени выработавший план «четырех модернизаций», он не мог согласиться с пустозвонскими, неглубокими и ненаучными рассуждениями о демократии и гласности, как некоей «панацее» от всех бед общества. Он безусловно знал, что «бытье определяет сознание», а не наоборот.

Сын Дэн Сяопина Дэн Жифань еще при жизни своего отца сказал: «Мой отец считает, что Горбачев – идиот».

В сентябре 1989 года, всего через несколько месяцев после завершения трагических событий на площади Тяньаньмзнь, Дэн Сяопин заявил:

- Сейчас вопрос не в том, упадёт или нет красное знамя в Советском Союзе, - хаос в СССР неизбежен, а в том, упадёт или нет знамя в Китае.

Кроме того, у Дэн Сяопина, конечно же, еще свежи были в памяти события «культурной революции», когда бесчинствующие «хунвэйбины» его самого водили по той же площади с «колпаком позора» на голове. Он лучше других знал, на что способна китайская молодежь, одержимая «революционными» идеями. Не обуздай эту массу сегодня, завтра может исчезнуть и КНР, и КПК, а на их месте появится что-то типа «Республика Китай», «многопартийность» сродни хаосу, и «президент» - марионетка США.

Немедленно после окончания визита Горбачёва состоялось заседание Политбюро. Все участники высказались за прекращение беспорядков желательно мирными средствами. Одновременно решили, если понадобится, для пресечения антигосударственных действий решительно использовать и силовые методы. Чжао Цзыян, который, кстати, организовывал оказание материальной и финансовой помощи, питание протестующих студентов, настраивал их на длительное противостояние «коррумпированной компартии», выступил против применения силы. Он тут же был арестован, помещен под домашний арест, впоследствии снят со всех партийных и государственных постов.

Власти снова («последний раз») предложили участникам протестов разойтись по домам. Они, как и многократно до этого, устами активистов храбро отказались подчиниться призывам.

20 мая правительство ввело военное положение. Подразделения НОАК были введены в Пекин для взятия города под контроль военных. Только 30 мая, когда демонстранты не только не разошлись, но все больше смелели, была предпринята первая попытка вытеснить людей с площади. Манифестанты воспрепятствовали продвижению колонн бронетехники, буквально вставали на пути движущихся танков, и те, естественно, останавливались.

«Мирные студенты» оказались хорошо подготовленными к противостоянию армии. Очевидцы событий рассказывали мне лично, что еще на подступах к площади передовые отряды митингующих забрасывали танки камнями и бутылками с зажигательной смесью, преграждали улицы автобусами, грузовиками, тракторами. Когда танки все-таки пробивались через баррикады, демонстранты использовали стальные балки из колесоотбойников, чтобы разрушить гусеницы бронетехники. Как только машины останавливались, кто-нибудь тут же взбирался на броню и закрывал воздухозаборники двигателей принесенными одеялами, пропитанными бензином, поджигали их, таким образом «выкуривая» экипажи из танков. Манифестанты ликовали, а военнослужащие проникались яростью к бесчинствующим хулиганам.

По городу пошли слухи о жертвах среди мирных студентов, которые были призваны нагнетать напряженность.

Существует множество фото и видеодокументов, подтверждающих этот рассказ очевидцев, и показывающих, что происходило в Пекине до силового разгона демонстрантов.

Свидетельства «ненасильственного сопротивления»

В ночь с 3 на 4 июня в Пекин вошли новые армейские подразделения. «Мирные студенты» оказали войскам уже вооруженное сопротивление, используя откуда-то взявшееся у них стрелковое оружие. Военные тоже применили слезоточивый газ и оружие. В результате столкновений в ту ночь уже действительно погибли как гражданские, так и военнослужащие.

Только после появления первых жертв, похороны которых должны были привести к еще большей эскалации беспорядков, было принято принципиальное решение очистить Тяньаньмэнь силой оружия и всеми другими доступными средствами.

Приказ армии открыто и не избегая ответственности отдал Председатель Центральной Военной Комиссии ЦК КПК Дэн Сяопин. Приказ был выполнен. К утру 5 июня 1989 года толпа была разогнана со всей жестокостью, и больше демонстрации не возобновлялись.

Очевидцы утверждают, что на самой площади никто не погиб. Зато на улицах, прилегающих к площади, жертвы были, причем значительные. Умеренные цифры говорят о нескольких сотнях погибших. Американские СМИ и диссидентские круги в Китае насчитали тысячи.

Власти и дальше действовали энергично. Были произведены аресты выявленных активистов. Многие организаторы «мирных протестов» и активисты бежали за границу, большинство в США. Была объявлена цензура на ТВ и в газетах, запрещен доступ к иностранной прессе.

Вслед за Пекином протесты в других городах стихли сами собой.

После подавления «мирных выступлений» военной силой на Западе было организована волна международного осуждения правительства КНР. За «удушение любых политических свобод» в отношении КНР были введены различные санкции.

«Демократически» настроенные представители пекинской интеллигенции, университетские круги на протяжении нескольких последующих лет после 1989 года откровенно ненавидели «коротышку Дэна», повторяя одну и ту же фразу: «Он убил наших детей!"

Однако в 1991-1993 годах ситуация стала постепенно меняться. На примере Советского Союза стало понятно, к чему могла привести другая линия поведения. С осознанием благоприятных последствий жесткого поведения Дэн Сяопина для развития страны, с одной стороны, и происшедшим распадом Советского Союза под руководством «мягкого» Горбачева, с другой, действия китайских «майдановцев» высветились совершенно в другом свете, тем более что стало понятно, откуда «росли ноги» тех событий.

Авторитет Дэна в Китае начал повышаться и вскоре вырос до не предрекаемого. Это в свою очередь обеспечило бурное развитие страны по пути строительства «социализма с китайской спецификой».

Сегодня Китай – вторая экономика мира, а благосостояние народа выросло в сотни раз.