«Капитал» Маркса как образчик НЛП

Мнения и люди

Валентин Катасонов

25 июля, 2016 11:51

3 мин

Эта заметка — развернутый ответ на своеобразный вопрос одного из читателей моей страницы на «Русской Планете» — читателя, выбравшего себе имя «Пыльный Кот». Поднятые им проблемы весьма значимы, а взгляды очень типичны для определенного круга думающих людей. «Пыльного кота», видимо, оскорбили мои критические высказывания о Карле Марксе.

Комментируя мой материал «Экономические законы и нравственность», читатель для начала интересуется: «Вы вообще оба тома "Капитала" читали? Почему у меня впечатление, что только первый том и вступление ко второму максимум?»

Представьте, я читал не только 1-й и 2-й тома, но даже 3-й и 4-й, которые в большой степени создавались его другом Фридрихом Энгельсом. Получилась интересная компиляция мыслей раннего Маркса и позднего Энгельса.

Тут важно помнить, что настоящее имя Маркса, потомственного раввина, — Мозес Мордехай Леви. Он крестился, но его мировоззрение осталось талмудическим. Если помнить, что язык «Капитала» — язык Талмуда, многое становится куда понятнее.

Я читал Маркса еще будучи советским студентом, потом преподавал марксистскую экономику, в общем, объелся марксизма, и где-то это, конечно, выскакивает у меня. И далеко не только у меня — скажем, бывший легальный марксист отец Сергий Булгаков тоже так и не смог окончательно избавиться от марксистской выучки. Да, русского человека кормили талмудической похлебкой, и это очень легко проиллюстрировать. Скажем, Маркс на 100 страницах объяснял закон о тенденции норм прибыли к снижению. Все это можно было бы объяснить русскому человеку за пять минут, но тут уже включаются элементы НЛП, гипнотического воздействия. «Капитал» Маркса — инструмент, ориентированный на гипноз. Наши революционеры редко прочитывали и первый том, но верили всему тексту.

Никаких законов там нет, а есть причинно-следственные связи, привязанные к месту и времени. Если быть точным — к английскому капитализму середины XIX века как универсальному, по мнению Маркса, портрету капитализма. Но как это применить к России, где 90% народа жили тогда в сельских общинах. Маркс как раз хорошо это понимал, он говорил, что у России особый путь. Но у нас это не озвучивалось — запредельное лукавство.

Далее «Пыльный Кот» ссылается на Кропоткина, который «весьма широко и глубоко развил философию марксизма, который, как мы уже видим на примере России, правильный, потому что побеждает». Что ж, у князя Петра Алексеевича есть хорошие работы, но его постигла общая беда наших философов того времени. Они начали чувствовать себя если не богами, то полубогами, по-своему объяснять мир, как будто не было почти полуторатысячелетней истории России. Кропоткин — великий путаник, хоть человек и незаурядный. Михаил Бакунин тоже решил, что он то ли Моисей, то ли Иисус Христос. Кстати, он сперва дружил с Марксом, потом многое про него понял и разошелся с ним. Очень рекомендую почитать сборник его трудов «Неизвестные работы отца русского анархизма», где он прекрасно показывает, что именно стояло за созданием «Капитала».

Карл Маркс создал не экономическую теорию, а почву для революции. Он верно назвал капитал высшей ценностью капитализма (но это следует и из самого корня слова), признал, что есть производственная, товарная и денежная прибыль, однако писал в основном о производстве, акцентировал на нем внимание, разжигал классовую ненависть. А капитал в это время спокойно культивировал высшую форму в этой иерархии — денежную прибыль, то есть ростовщический процент. Так что Маркс, по сути, своим нейролингвистическим программированием сыграл на руку тому самому капиталу, который вроде бы так стремился уничтожить.