Зинаида Гиппиус. Декадентская мадонна

Исполнилось 149 лет со дня рождения поэтессы, считающейся матерью русского символизма

Андрей Карелин

20 ноября, 2018 12:10

10 мин

Серебряный век русской культуры с водружёнными на щиты эпигонством, а также инфернальными ритмами декаданса, звучащими, словно набат царившей на заре ХХ столетия предреволюционной сумятицы, явил миру ряд вошедших в историю имён.

Одним из наиболее ярких является имя Зинаиды Николаевны Гиппиус — русской поэтессы и драматурга, писательницы и критика. Вспомним о ней.

Детство

Зинаида Гиппиус появилась на свет 8 (а по новому стилю – 20) ноября 1868 года. По китайскому гороскопу то был год жёлтого земляного дракона. С этим ярким мифическим существом вполне могла бы ассоциироваться Зинаида Гиппиус, которую кто-то считал полупомешанным гением, кто-то ведьмой и натуральным исчадием ада.

Её папенька и маменька были вполне благочестивыми людьми. Николай Романович слыл отличным юристом в городе Белеве Тульской губернии, где родилась дочь. Его супруга, Анастасия Васильевна посвятила жизнь мужу и воспитанию четырёх дочерей.

Профессия адвоката, которую избрал для себя отец, вынуждала семью вести полукочевой образ жизни. Юная Зина открыла для себя и Харьков, и Саратов, и столичный Петербург.

Когда Зине будет 12 лет, отец дослужится до ранга судьи. Семья отправится на его родину, в Нежин (родные места Николая Васильевича Гоголя). Увы! В этом сравнительно миниатюрном городке не будет гимназии для девочек, поэтому Зину отправят в Киев, где она, скрепя сердце, поступит в местный институт благородных девиц.

Спустя всего полгода её придётся забрать оттуда, так как девочка будет переживать расставание с домом болезненно не в переносном, а в прямом смысле этого слова — почти всё время она проведёт в лазарете. Возвращение домой будет омрачено трагической кончиной чахоточного отца. Оставшись без средств к существованию, Анастасия Васильевна предпримет отчаянную попытку начать жизнь заново в Москве, но приговор доктора будет суров:

— У ваших дочерей, милая моя, также не могу исключить туберкулёз. Поезжайте в Крым. Там шансов выжить у этих ангелят значительно больше.

Потерявшая мужа Анастасия, будет дрожать над дочерями, боясь потерять детей. Именно поэтому Зина перейдёт на домашнее обучение. Науки точного плана будут ей откровенно ненавистны, а вот литература… Она не только будет читать запоями, но и начнёт писать стихи, колкие эпиграммы, будет вести дневники. Её увлечение будет настолько заразительным, что его подхватят окружающие – сёстры, тётка, гувернантки.

Далее путь Гиппиусов будет лежать на Кавказ, к брату матери. Тепло приняв семью и обеспечив девочкам возможность жить в Боржоми и Манглиси, Александр Степанов через год скончается от страшной болезни — воспаления мозга.

Оставшись на Кавказе, Зинаида будет расти в Тифлисе, привлекая внимание окружающих внешностью златовласой красавицы, а также искромётным талантом. Прозвище «поэтесса» прилепится к ней, став, своего рода, первым признанием присущей ей одарённости. Она станет во главе созданного ей самой литературного кружка, члены которого признают её лидером, эдаким проводником современной литературной мысли конца XIX века.

Сама того не зная, Зинаида Гиппиус станет у истоков русского символизма, которому своим многообразием, избыточностью ярких примеров, палитрой ярчайших символов и аллегорий будет суждено затмить символизм французский.

В возрасте 19 лет она познакомится с Дмитрием Мережковским, своим будущим мужем. И, придя к выводу об исключительности их духовного и ментального единения (телесной близости между ними не было никогда) пара обвенчается в первые дни 1889 года. Свадьбы, как таковой, не будет. Не будет и брачной ночи, ведь на протяжении всей своей жизни Мережковский и Гиппиус будут ценить друг в друге лишь две вещи – ум и талант.

Стою над пропастью, под небесами -
Но улететь к лазури не могу.
Не ведаю, восстать иль покориться,
Нет смелости ни умереть, ни жить.
Мне близок бог, но не могу молиться,
Хочу любви, но не могу любить...

Вдвоём они вскоре покинут Кавказ и направятся в Петербург. Здесь, в Северной столице России дом Мережковского и Гиппиус станет, своего рода, цитаделью современной культуры. Попасть в эти стены, насытиться атмосферой, бесконечно далёкой от впитанной обыденности, будут мечтать все те, чьи имена станут впоследствии куда более известны русскому и западному миру.

Издатели поначалу будут шарахаться от неженских, пронзительно мрачных стихов Гиппиус. И будут публиковать её, как и произведения её супруга, на свой страх и риск. Первая публикация состоится в «Северном Вестнике», а потом её произведения «подхватит» «Вестник Европы». Но… очень скоро Зинаида Гиппиус, невзирая на её юный возраст, станет непререкаемым авторитетом в литературных кругах столицы.

Стихи будут настолько не сочетаться с образом юной девушки и восходить к поистине крайним граням полёта мысли, что она возьмёт себе мужской псевдоним — Антон Крайний. И многие её произведения будут написаны от лица мужчины.

Я не думал о ней, не думаю,
Я не знаю ее, не знал...
Почему так режут тоску мою
Лезвия ее острых скал?

Такой расклад породит разговоры о крайнем своеобразии семейной пары, в которой супруга то и дело будет расписываться в любви к представительницам своего пола, а супруг так и не притронется к жене, так как оба они будут полагать, что понятие «телесная близость» тождественно понятию «пошлость».

Она не только обретёт известность и поспособствует литературному старту Александра Блока. Удачным началом творческого пути именно Зинаиде Гиппиус будет обязан Осип Мандельштам. Она милостиво, словно царица литературного мира России, согласится написать рецензию на стихи никому ещё тогда неизвестного златокудрого паренька.

Звали его Серёжа Есенин.

Перед ней склонят колени, признав Зинаиду Николаевну литературным гуру своего времени, Бальмонт и Сологуб, Брюсов и Анненский.

Её поэзия — приговор скучной обыденности и восхищённая ода миру безграничных возможностей, где фантазия уносит то к берегам Ирландии, то на высоты неземного блаженства, то ниспровергает в пропасть депрессии, из которой выбраться, на первый взгляд, не представляется возможным.

Разобщённость человека с окружающим его обществом, спасительное одиночество, восприятие мира с колокольни декадентского толка — вот алгоритмы творчества Зинаиды Николаевны Гиппиус. Она воспримет первую революцию 1905 года со скепсисом, ответив на неё серией сборников рассказов («Чёрное по белому», «Чёртова кукла»). Ей вовсе не будет казаться, что обновление России, ренессанс страны, возможны через выход на улицы революционных народных масс.

Гиппиус будет настаивать на том, что если и может быть революция с позитивным исходом, то это революция человеческого духа. И ничто иное. Тонким, буквально нечеловеческим чутьём, осознав перспективы скорой расправы после октябрьских событий 1917 года, вместе с мужем она отправится в Париж. А большевикам пошлёт «прощальный стихотворный поцелуй»:

Рабы, лгуны, убийцы, тати ли -
Мне ненавистен всякий грех.
Но вас, Иуды, вас, предатели,
Я ненавижу больше всех!

Во Франции, на приобретённой ещё за долго до революции квартире, будет создана «Зелёная лампа» — клуб русской литературной эмиграции, куда будут приходить Бунин и Куприн, Шмелёв и Бальмонт. Здесь бывал сам Бердяев. Сюда частенько будет заглядывать великолепная Тэффи.

И… ещё раз о браке Гиппиус и Мережковского. Если бы Мариенгофф не знал о ком писать своих «Циников», ему стоило бы написать об этой паре, которая боготворила друг друга. Но жила жизнью, которая выходила за грани общепринятого понимания брачного союза бесконечно далеко.

Жизнь втроём? Было в судьбе этой пары и такое, когда в их квартире поселился публицист Дмитрий Философов. На Зинаиду Гиппиус сыпались одна за другой осуждающие тирады, не трогавшие её за живое.

Она и Философов по определению не могли быть вместе, но другим Гиппиус, обладавшая неземной красотой, позволяла влюбляться в себя только лишь для того, чтобы видеть в глазах влюблённых своё отражение. Её душа будет принадлежать исключительно Мережковскому, брак с которым продлится полвека.

После его кончины в декабре 1941 года, она ощутит невосполнимую горечь утраты духовно близкого ей человека. И захочет отблагодарить создателя «Христа и Антихриста» за 50 с лишним лет прожитых вместе, но… отнимется рука. И невозможность писать лишит её рассудка.

Поэтесса и писательница, ставшая в начале ХХ века для многих великих русских литераторов путеводной звездой, будет раз за разом пытаться уйти из этого мира в мир иной добровольно. Но умрёт своей смертью почти четырьмя годами позже супруга — 9 сентября 1945 года, тщетно ища не утратившей способности двигаться левой рукой единственное живое существо, до последнего дня остававшееся подле неё — свою кошку.

Декадентская мадонна, боровшаяся с обыденностью и серостью жизни пронзительно яркими стихами и резкими высказываниями, шокировавшими общественность («Опять жареный поросёнок? Хоть бы раз подали жареного младенца!») снискала при жизни славу ведьмы. Проститься с ней пришёл даже панически боявшийся похорон Бунин. Иван Андреевич с ужасом смотрел, как те, кто хотел удостовериться в смерти «ведьмы», постукивают палками по гробу.

И плакал, никак не найдя в себе силы, чтобы повернуться и уйти.

Такая история.