Новости – Культура

Культура

Династия Боярских. Дети и герои «врага народа»

Исполнилось 96 лет со дня рождения Николая Боярского — лирического комика советской эпохи

Андрей Карелин

10 декабря, 2018 13:36

13 мин

Николай Александрович родился 10 декабря 1922 года в городе, который уже перестал быть Санкт-Петербургом, но еще не стал Ленинградом, именуясь нейтрально — Петроград. Семейный союз его родителей по меркам 20-х годов был фантастическим. Мама — потомственная дворянка, рафинированная интеллектуалка, которая могла поддержать беседу на любом из шести языков, изученных ею в совершенстве. Отец — священник из «потомственных» крестьян, любивший её до безумия.

Екатерину Николаевну по праву можно назвать основателем актёрской династии Боярских. Она мечтала о сцене, но что за профессия — актриса! — в представлении членов весьма консервативной семьи, к которой она принадлежала? Нет и ещё раз нет! Отец Николая — Александр Иванович — был священнослужителем.

История сохранила его прозвище «Красный батюшка». Пытаясь уберечь русскую православную церковь от тягот и репрессий в предлагаемых обстоятельствах красного террора, он был приверженцем идей так называемого «обновленчества», суть которого заключалась в адаптации церкви к реалиям нового времени.

Во второй половине 20-х годов минувшего века Александр Иванович был настоятелем кафедрального обновленческого Спасо-Сенновского собора (одновременно являясь настоятелем Исакиевского).

За церковную деятельность он был дважды арестован, высылался в Кинешму, где стал епископом. В семье Александра росло четверо сыновей — Павел, Николай, Сергей (отец Михаила Боярского) и Алексей. Актёром из братьев не стал только Павел.

В 1936 году батюшку Александра, не снискавшего понимания с приверженностью к обновленчеству в родной православной церкви, но заработавшего чрезмерно пристальное внимание со стороны органов ОГПУ/НКВД, арестовали, суди и приговорили, якобы, к 5 годам лишения свободы.

Через год его замучили и расстреляли палачи из НКВД. Однако «пятилетний приговор» дал все основания его супруге, невзирая ни на какие заверения в том, что Александра больше нет на свете, ждать мужа до последнего вздоха.

Каждый вечер, до самой смерти Екатерины Николаевны, прожившей полную томительного и безнадёжного ожидания жизнь, Александра Ивановича ждала чистая постель и ужин. Это ли не вечная любовь?

Клеймо детей врага народа тяжким бременем легло на четверых сыновей Александра Ивановича. А вот супруге (лишь частично) удалось избежать советской «анафемы». Незадолго до своего ареста к ней пришёл муж.

— Давай разведёмся.

— Ты… с ума сошёл?

Но он мыслил более чем рассудочно. Только развод позволил Кате официально отмежеваться от мужа-священника, которому предстояло взойти на голгофу врагов народа. Благодаря разводу она смогла сохранить возможность преподавания прекрасно изученных ею иностранных языков и поднять на ноги детей.

«Подъем» этот, конечно же, давался очень нелегко. Николай, который мог бы отметить сегодня 96-й день рождения, в тридцатые грезил кинематографом, но… на большинство киносеансов вход зрителям до 16-ти был строжайшим образом воспрещён.

Коля прикидывался карликом, становился на цыпочки, врал, что ему давно исполнилось 16, но контролёрши, церберы советской нравственности, были неумолимы. Николаю ничего не оставалось, как начать представлять самому, читая уморительные юмористические произведения Михаила Зощенко. Однажды среди гостей семьи «затесался» директор одного из крупных кинотеатров, и мечта ходить на все кинопоказы без билета, избегая возрастного ценза, у Коли, наконец, сбылась.

Но, насмотревшись советских комедий и картин о подвигах красноармейцев, он начал видеть себя по другую сторону экрана. Стать актёром! Реализовать несбывшуюся когда-то мечту своей мамы Екатерины. Ну, конечно же, не обошлось без разговоров о необходимости подумать над выбором «более серьёзной профессии». Знала бы Екатерина, что не один, а сразу трое из четверых её сыновей станут актёрами?

У Николая получилось сняться в кино раньше всех. В 1936 году, во время проживания семьи в Кинешме, куда был сослан отец, он случайно оказался на площадке, где великий режиссёр Яков Протазанов снимал знаменитую «Бесприданницу» по пьесе Александра Островского. Николай мозолил глаза режиссёру до тех пор, пока тот не занял его в эпизоде.

Сыграл парнишка блестяще, чем заслужил похвалу режиссёра. Юному Боярскому довелось исполнить роль парнишки, который пугается разгулья пьяных купцов и прячется в трюме. Коля был увлекающейся натурой. Размышляя над выбором профессии, он подумывал не только об актёрском ремесле, но и о филологии, журналистике. Но туда, где можно было овладеть этими престижными на излёте тридцатых годов специальностями, его не могли взять из-за клейма «сын врага народа».

А в театральный? Милости просим. Отношение к актёрской профессии в советском обществе было достаточно трепетным, но и отнюдь не настолько, чтобы устраивать «отсев» по причине «не той биографии». В коридорах театрального вуза Николай впервые увидел Лиду Штыкан.

Красота этой актрисы будет завораживать зрителей 50-60-х, а в начале 40-х она покорила Николая Александровича Боярского, который влюбился в эту девушку «по гроб жизни» не на словах, а на деле.

«Сына врага народа» охотно призвали на фронт, когда грянула Великая Отечественная война. Умирать за Родину было позволительно всем. Николай прощался с альма-матер, с любимой девушкой, обещая ей вернуться уже осенью, когда «даст отпор врагу».

Не случилось. О том, что война растянется на долгие четыре года и унесёт в братские и небратские могилы 20 миллионов человек, не мог знать в этот трагический для всей страны момент никто. Лиду любили практически все мальчики на курсе, но… ждать она обещала именно Николая, которому подарила на прощание свою фотографию.

Он пронесёт это фото в левом кармане гимнастерки через всю войну. Карточку любимой обильно зальёт кровью, когда пуля пройдёт в пяти сантиметрах от сердца Николая.

— Как Лида?! Жива ли?! Чем занята?! — будет писать он в письмах к матери, не зная, по какому из адресов искать его любовь.

Когда его любимый город будет взят в блокаду, Лида уйдёт на фронт. И вынесет множество раненных из-под чудовищных обстрелов, каждую секунду рискуя остаться на полях сражений.

Изучивший немецкий и чуть-чуть знавший английский Николай Боярский будет «ценным кадром» на фронте — человеком, умеющим не только взять, но и допросить языка.

«Хороший ты парень, Боярский!» — цокали языками политруки и командиры. — «Жаль, сын врага. Ни к награде не представить, ни в звании не повысить». Награды — два Ордена Славы, орден Красной Звезды — он, всё же, получит, несмотря на то, что в Ростове попадёт в плен.

Спасение из плена будет таким, каким оно может быть только в кино. Фашисты гнали колонну военнопленных, морально сломленных и внутренне уже уничтоженных солдатиков. И вдруг… простая русская баба, провожая глазами угоняемых в небытие красноармейцев, увидит эти пронзительно грустные, какие-то наивно детские глаза носатого паренька.

Она сделает шаг вперёд и ухватит его за руку, выдернув из толпы. Потом они будут долго бежать по деревне. Женщина накинет на его худые плечи гражданское пальто. Потянутся долгие дни в подполье, где будет спрятан бывший пленник.

А что же остальные пленённые? Когда будут возвращаться наши, все, кто шёл с Николаем Боярским в том страшном строю, будут расстреляны немцами на городской площади.

Он вернётся домой в Ленинград, потому что все эти годы за него молилась его мать Екатерина. Только ли за него? Нет. Воевал и его брат Павел, тоже возвратившийся в отчий дом.

С Лидой Штыкан они поженятся в 1945-м году. Их дочь Катя, названная в честь бабушки и ставшая впоследствии театроведом, родится в 1957-м. Семьянином Николай Александрович был «трогательно-отменным». За всю свою супружескую жизнь он не только не повысил голоса на свою жену, но, как уверяла их дочь, не нахмурил бровей.

В их доме всегда было людно. Молодые актёры готовили для своих гостей развлекательные программы, а в гости к ним заносило не только друзей, но и кого угодно. В одну из зим, когда в Ленинграде свирепствовали морозы, Николай пригласил на чай замерзающего на улице постового. Страж порядка сидел у них на кухне, прихлёбывая спасительный кипяток и вёл разговоры за жизнь, не подозревая, что находится в семье набирающих известность артистов.

Даже из 30-летия Николая было сделано настоящее шоу с «театральной программой» под названием «Прощание с молодостью». Концерт состоял из официальной и «неофициальной» части, олимпийских, а также икарийских игр, двух лёгких ужинов, многочисленных выступлений супругов с песнями, стихами, шарадами, всеобщего торжества, за которым следовал вынос тел.

Николай Александрович, пытаясь улучшить жилищные условия семьи, жившей весело, но бедно, несколько раз менял квартиру, но получалось так, что условия быта становились… лишь хуже.

Немудрено. Властью он не был обласкан, так как широкая аудитория не знала этого прекрасного актёра, плотно занятого в репертуаре театра имени Комиссаржевской. Известность придёт многим позже, когда ему будет уже хорошо за 40, и он блестяще сыграет водителя Антилопы-Гну с привинченной к этому архаично-раритетному автомобилю неизвестно откуда спёртой табличкой «Лорен-Дитрих».

Ну, конечно же речь о «Золотом телёнке» и Адаме Козлевиче.

«Водку пить не будете? Голыми при луне танцевать не будете?!» — вопрошал он Великого Комбинатора и завоёвывал симпатии Балаганова, бившего впоследствии себя пяткой в грудь и радевшего за то, чтобы Козлевича не «нагрели» с гонораром.

В кино мы запомним его не только, как «Козлевича», но и как Кощея Бессмертного в «Новогодних приключениях Маши и Вити». Всплывает в памяти и физрук, опешивший от спортивных рекордов «Сыроежкина» в «Приключениях Электроника».

В театре он был куда более востребован. Николай Александрович сыграл потрясающие роли в «Женитьбе Бальзаминова», «Обломове», «Женитьбе», спектакле «Царь Фёдор Иоанович» и многих других постановках. Артиста любили питерские театралы, и он щедро отвечал им взаимностью и любовью.

Его брат Алексей работал в «Ленконцерте». Сергей, как и Николай, был гениальным драматическим артистом, и, появляясь на сцене вдвоём с братом, они являли зрителю уникальный тандем. Обладавший непростым характером Сергей Александрович был феноменально саркастичен, а Николай покорял мягкой добродушной иронией.

У Сергея Боярского было два сына. Старший Саша (единокровный брат Михаила), появившийся на свет в 1938-м, работал в Рижском театре Русской драмы. В 1980 году, в возрасте 42-х лет, Александр трагически погиб в Болгарии, на гастролях.

А Михаил, исполнив роли в «Старшем сыне», «Собаке на сене» и, конечно же, «Д’Артаньяне и трёх мушкетёрах», станет советской мегазвездой, и в афишах многих провинциальных театров, куда будет приезжать на гастроли Николай Боярский, для пущего успеха мероприятия ушлые антрепренёры советской эпохи будут писать: «В постановке занят Николай Боярский, дядя Михаила Боярского».

Никакой актёрской ревности к племяннику, при этом, не было и в помине. Напротив, всесторонне успешный, обросший миллионами почитателей и поклонниц, по-настоящему звёздный Михаил Сергеевич и его дядя Николай Александрович обладали особой ментальной связью и поддерживали добрые отношения до самых последних дней жизни Николая Боярского.

Он болел долго и страшно: рак горла. «Я не переживу его смерти», - говаривала родным и Лида. Но, так уж случилось, ушла она раньше. Намного раньше него. Коллеги и друзья, решавшиеся проведать онкологического больного, настраивались на мрачный, полный негативных эмоций разговор, но… выходили из его квартиры смеющиеся и окрылённые!

Николай Александрович, как человек, прошедший через самое страшное ещё в 30-40-е, но никогда не вспоминавший ни о репрессиях, ни о войне, даже находясь на смертном одре, умел подбодрить, заразить надеждой, радостью, энтузиазмом и этой невероятной любовь к жизни, сохраняемой актёром до последних дней жизни.

Таким он запомнился и нам.

И такова его невероятная история.