«Я здесь, потому что хочу спать и не слышать звуки бомб»

Фото: Елена Горбачева / «Русская планета»

На окраине Донецка люди больше года живут в бомбоубежище

Елена Горбачева

17 июня, 2015 10:00

9 мин

На окраине Донецка недалеко от Марьинки, которая стала центром военного противостояния, больше года живут в бомбоубежище около шестидесяти человек.

Некоторые из них совсем не выходят на поверхность, опасаясь попасть под обстрелы. Другие делают короткие вылазки в город, чтобы добыть еды. Среди обитателей подземелья девять детей, которых не отпускают дальше двора, а единственные развлечения, что у них остались — это пустые ящики от снарядов, собаки, прибившиеся к людям, и маленький телевизор, который часто транслирует только белый шум.

Корреспондент «Русской планеты» побывал в бомбоубежище, которое за год превратилось в замкнутую экосистему.

Трудности почв

Стрекот кузнечиков и щебетание птиц создают обманчивую пасторальную картину. 23-летняя Кристина, на чьих плечах во многом лежит быт обитателей бомбоубежища, показывает мне окрестности. Между деревьями развешано белье. Вокруг трава и полевые цветы.

За нами бегут две девочки: трехлетняя Эвелина, дочка Кристины, и пятилетняя Настя, ее племянница. Им позволено отходить от входа на несколько метров. Дети рвут цветы и играют с собаками, усевшись на пустые ящики от снарядов. Невдалеке высится террикон — насыпь из пустых пород, извлеченных из угольной шахты.

Фото: Елена Горбачева / «Русская планета»

— По нему часто стреляют, и дети уже выдрессированы: чуть что — их словно ветром сдувает, моментально ныряют в убежище, — говорит Кристина. — Собаки тоже забегают, но только если обстрелы очень сильные.

Еще зимой на Трудовской шахте в Петровском районе Донецка функционировало три бомбоубежища, но сейчас осталось только одно. Шахта больше не работает, уровень грунтовых вод растет, и убежища затопило. Вода наступает и здесь: обитаем только самый верхний этаж, в котором сегодня живут 57 человек, из них 10 — мужчины, 9 — дети, а в основном убежище населено женщинами за 50. Нижние этажи, которые когда-то тоже предназначались для людей, затоплены. Двери, ведущие туда, крепко заперты — чтобы не завелись комары, и не так сильно пахло сыростью.

До войны большинство обитателей бомбоубежища жили в этом же районе— их дома или разрушены, или пока целы, но жить в них опасно. Несмотря на действующий режим перемирия, окрестности Марьинки остаются болевой точкой региона, где обстрелы происходят регулярно. При каждом удобном случае люди выходят в огороды — это одна из немногих возможностей добыть пропитание. Будь их воля, они засадили бы овощами и землю вокруг самого бомбоубежища, но сделать этого нельзя — вокруг только отработанная, поросшая водой порода, на которой ничего не взойдет.

Кристина с ребенком живет в общежитии почти год. Она занимается всеми важными вопросами бомбоубежища, ставшего общежитием: ведет перепись и учет населения, собирает бумаги в администрацию и запросы на гуманитарную помощь.

— Самое сложное, — говорит она, — когда людей становится больше. В Новый год было около 60 человек, а затем в январе пошли обстрелы, и количество обитателей выросло до 150 человек. Вот тогда — очень тяжело за порядком следить. А так здесь сложился постоянный костяк, это человек 50.

У Кристины есть муж, но его она видит редко — он служит в ополчении и почти все свое время проводит на позициях.

Быт подземелья

Бомбоубежище внутри — это большое помещение с колоннами: между ними стоят фанерные перегородки, разделяя единое пространство на комнатки. В этих комнатках и живут люди. Самые лучшие комнаты — это те, что по бокам. Такое жилье можно запереть перед уходом на ключ, хотя, по словам местных, делать это незачем, потому что никто не ворует. Комнаты распределяют по старшинству: кто живет здесь дольше, тот и переселяется в хорошую комнату, если та вдруг освобождается.

Самый главный ресурс — электричество. На нем работают обогреватели, электроплитки и несколько небольших телевизоров — принимающая сигнал антенна висит снаружи, прикрученная к дереву. Ловит плохо, а в иные дни вообще ничего.

Фото: Елена Горбачева / «Русская планета»

Бомбоубежище подключено к центральному водоснабжению, но, как и в случае с электричеством, вода пропадает при сильных обстрелах. В одной из комнат стоит большой пластиковый синий бак: в нем хранятся запасы воды.

Общей кухни, где обитатели бомбоубежища готовили бы еду, нет. Вместо этого в каждой комнатке стоит маленькая плитка. Обитатели одной из комнат готовят еду в мультиварке: ее купили еще до войны и принесли сюда. Помимо мультиварки здесь есть несколько холодильников и стиральная машинка.

Круглый год в убежище холодно и сильно сквозит. Зимой температура воздуха в помещении была около 12 градусов, и тогда обитатели бомбоубежища спали в шубах. Когда не было обстрелов и давали электричество, прогревали комнатки обогревателями — буржуек и отопления здесь нет: для воздухоотвода нужно пробить бетонную стену, сделать это сложно, да и некому.

Политика в замкнутом пространстве

«Народ у нас совсем не дружный — нервы на пределе, ругаемся много», — рассказывают обитатели бомбоубежища. Один из главных поводов для спора — политика. — Есть у нас одна укропка. Так она Порошенко любит, считает, что он нас всех спасет. Она живет в самой дальней каморке. Мы с ней постоянно спорим».

«Укропка», как ее называют другие обитатели, отказалась пообщаться с корреспондентом «РП». Вместе с ней живет сын, душевнобольной. По словам местных, женщина, поселившись в бомбоубежище около года назад, выходила на улицу считанные разы. «А вот вышла бы, — добавляют они. — И узнала бы, что любимый Порошенко ее и бомбит».

Фото: Елена Горбачева / «Русская планета»

В бомбоубежище нет общих запасов еды: каждая ячейка общества добывает пропитание самостоятельно. Особая надежда на гуманитарную помощь, но с ней, по словам женщин, последнее время проблемы. «Если приедут журналисты и снимут материал, про нас вспоминают. А тут журналистов последний месяц не было, вот и с едой начались проблемы», — говорит Кристина.

Проблемы и с медикаментами. Когда я говорю, что привезла немного лекарств, вокруг сразу выстраивается очередь. Кристина отсчитывает упаковки таблеток и выдает по требованию. Особым спросом пользуются самые простые таблетки — от давления, от диареи, от головной боли. В донецких аптеках полки уставлены только дорогими витаминами и никому не нужными таблетками для похудения.

Один из важных ресурсов, обеспечивающих выживание, пенсии. Но у многих обитателей бомбоубежища прописка в соседней Марьинке, которую занимает нацгвардия Украины. По их словам, власти ДНР пенсию не начисляют — из-за прописки на украинской территории, а Киев, в свою очередь, прекратил выплаты, посчитав их предателями.

Популяции

Вместе с людьми живут прибившиеся собаки. Их три, и, несмотря на проблему с едой, женщины время от времени подкармливают их. Особняком от них держится породистый стаффордширский терьер, принадлежащий одной из семей. Ему устроили в помещении будку, хозяева гуляют с ним несколько раз в день. В других комнатах бомбоубежища живут шиншилла, кошка и волнистый попугай — все они, кажется, адаптировались к новым условиям.

У большинства людей нет возможности съехать из бомбоубежища. Те, что жили в Марьинке, вернувшись, рискуют попасть под уголовные дела как сепаратисты. У других дома разрушены или находятся в зоне обстрелов: они ходят туда только, чтобы проверить имущество и постирать одежду. Например, Кристина, по ее словам, стирает постельное белье чуть ли не каждый день: в убежище очень сыро. «А еще, когда муж возвращается со службы, бегаем домой, чтобы уединиться. В комнате, где, кроме тебя, живет еще 4 человека, это невозможно», — добавляет она.

Фото: Елена Горбачева / «Русская планета»

По словам людей, им много раз предлагали вселиться в общежитие, но за это просили плату — около 400 гривен или 800 рублей в месяц. Таких денег ни у кого не было, потому что почти все остались без работы.

Но есть и те, кто не хочет покидать бомбоубежище по психологическим причинам. Ирина, женщина средних лет, живет здесь с внуком. Зимой, когда она впервые появилась на пороге бомбоубежища, ей дали комнату у выхода для новичков. Сейчас, когда прошло больше полугода, ее поселили в одну из центральных комнат для старожилов.

На вопрос, почему она живет здесь так долго и не уезжает, Ирина отвечает:

— Я просто хочу спокойно спать по ночам. Здесь я ничего не слышу: ни звуков падающих бомб, ни разрывов снарядов. Мой дом недалеко отсюда, он цел, но я не могу находиться там и вздрагивать от каждого хлопка.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе