Дмитрий Фонарев: «Главное в охране — это связь поколений». Часть II

Дмитрий Фонарев. Фото: из личного архива

Интервью бывшего офицера легендарного 9-го Управления КГБ СССР

Александр Моисеев

22 октября, 2015 15:30

10 мин

— Какие школы личной охраны по аналогии с русской вы можете выделить?

— Наша Академия выделяет четыре таких школы: самая старая — архаичная американская, затем прогрессивная — российская, курьезная — европейская и модернистская — израильская. В странах Востока именно охранной профильной школы в нашем понимании нет, там это, скорее, дань национальным и культурным традициям.

— А от американской наша система сильно отличается?

— Мягко говоря, сильно. Американцы в силу своих патриархальных взглядов на предмет личной охраны всегда берут количеством, а мы, опять же исходя из собственного профессионального опыта, полагаемся на качество. Секретная служба (Secret Service — американская служба охраны первых лиц) развивалась и, насколько я понимаю, до сих пор развивается по прецедентному принципу. Убили президента — нужно сделать выводы, почему так получилось. Затем попросить денег у Конгресса и «закрыть дырку». Сколько денег, столько и возможностей. Деньги они сами печатают, потому основное усилие по выходу из ситуации направлено именно на приобретение дополнительных сил и средств. Это люди и техника.

У нас наоборот. Мы сначала прикидываем, что нужно иметь для решения задачи в принципе и при этом «вписаться» в разумный бюджет, а потом уже безмерно совершенствуем имеющееся. Этот подход «изобрел» Николай Власик в середине тридцатых годов прошлого века, когда, став начальником охраны Иосифа Сталина, столкнулся с проблемой «экономического обоснования» государственной личной охраны.

Николай Власик

Николай Власик в рабочем кабинете. Конец 1930-х годов. Фото: wikipedia.org

Конечно, он мог требовать многого, но, что называется, «с умом». В те времена нельзя было просить денег, не имея конкретного представления о том, на что и как они будут тратиться. Могли и проверить, и засомневаться в экономической обоснованности сметы. Николай Сидорович это понимал, как никто другой. После Власика до сих пор все примерно так же и происходит. Само по себе количество денег не важно, важен подход к способам решения задач. Деньги у нас просят в зависимости от количества и серьезности угроз для страны и в данном случае ее руководителей, которые по закону являются охраняемыми лицами.

В 1988 году, когда мы работали в Москве на визите Рейгана, я был удивлен непонятной «чехардой» в работе агентов Secret Service. Кстати, тут надо сразу заметить, что в профильных спецслужбах нет понятия «телохранитель»: у американцев агенты, у нас — офицеры охраны. Так вот, я спросил одного из американских коллег: как у вас люди по постам распределяются? А он отвечает: так как у нас демократия и мы получаем одинаковые деньги, то и работать все должны одинаково. То есть сегодня один агент стоя работает 14 часов «на воротах» у особняка посла, а завтра на это стоячее место (понятия «пост» они не знают) пойдет уже другой, который сегодня работает в автомобиле прикрытия на сидячем месте или за рулем. И в основе этой идиотской, по моему мнению, «ротации» лежат деньги, а не умение. То есть не важно, обладает ли конкретный агент должными навыками и необходимым умением для работы в конкретном месте, главное — чтобы только нагрузка на всех была одинаковая, ибо должностной оклад у них равный. Это не относится только к персональному офицеру охраны — PSO (по нашей терминологии — прикрепленному). Вот такая разница.

— В 1987 году вы работали с Горбачевым в США на встрече с Рейганом. Как взаимодействовали с американскими спецслужбами?

— Для начала уточню, что во время той поездки я не работал с Горбачевым. Я работал на посту у Белого дома в тесном сотрудничестве с агентами Секретной службы. Общая схема была ясна, протокол известен, пост определен взаимными соглашениями. Нам только оставалось разобраться, кто за что отвечает. Задача у нас была одна — чтобы все шло по плану и без происшествий. Так что проблем договориться не было.

— А как получилось, что вам Рейган запонки подарил? Вроде бы дорогие подарки тогда не принято было вручать…

— Сам факт подарка — это обычный рабочий момент в рутинной работе. О цене здесь вообще говорить неуместно. Было это так. Уже в Вашингтоне, поскольку я немного говорил по-английски, руководство направило меня на пост в Белый дом. Я работал там по 8–10 часов, смены у меня не было, только на время обеда в отеле меня подменяли резервом.

Запонки подаренные Рейганом

Запонки подаренные Рейганом. Фото из личного архива

В последний день визита Рейган давал в Белом доме прием. Уже под конец мероприятия выездники Горбачева меня буквально на минуты подменили, чтобы я смог сбегать перекусить в комнату за Овальным кабинетом, где был установлен стол для советской охраны. Я прибегаю, быстро-быстро хватаю еду и скорее обратно, на пост. На выходе в коридоре меня останавливает уже знакомый мне человек из охраны Рейгана, который проверял у них посты, и вручает коробочку со словами: «Это от президента». Я поблагодарил и сунул коробочку в карман, даже не посмотрел, что в ней. Вспомнил о подарке уже только в самолете, открыл и вижу: запонки с гравировкой и печатью Рейгана. Конечно, я их никогда не носил. Это просто знак внимания.

И потом, я не единственный офицер КГБ, у которого есть запонки от американского президента. До этого такой же подарок получил мой наставник Владимир Дмитриевич Винокуров. Он ушел от нас в 2004 году, и это его история, которую я считаю для себя должным подробно рассказать с его слов.

В 1972 году во время визита в СССР президента США Ричарда Никсона у него была запланирована итоговая встреча в Кремле с генсеком КПСС. В бронированном лимузине на протокольную встречу с Леонидом Брежневым президента сопровождал госсекретарь Генри Киссинджер.

Тут важно понимать роль и место личной охраны принимающей стороны, то есть 9-го Управления КГБ СССР. Мы как хозяева отвечаем буквально за все. И, конечно же, за жизнь высокого гостя. Однако его охраняет Секретная служба, которая свои обязанности знает не хуже нас. По специальному (не мидовскому) протоколу согласуется участие группы охраны принимающей стороны. А это прикрепленный, которым и был назначен Владимир Дмитриевич за великолепное знание английского языка, и наша выездная группа с машиной. То есть за личную безопасность одного человека одновременно отвечают два прикрепленных — наш и американский. Никаким протоколом меру ответственности не регламентировать. Тут все заинтересованы в том, чтобы с охраняемым ничего не случилось.

Владимир Дмитриевич не уточнил, ездил ли он в американском лимузине или на нашей машине прикрытия, но по всем правилам, когда основная машина остановилась перед Первым корпусом Кремля, он оказался в непосредственной близости к двери, из которой должен выходить Никсон. Бронированную дверь весом под 500 килограммов, естественно, открыл начальник охраны американского президента. Но тут произошло следующее.

Никсон, уже готовый выйти, выставил на кремлевский асфальт одну ногу и… продолжил свой разговор с Киссинджером. Владимир Дмитриевич просто сделал естественный в этой ситуации шаг прикрепленного по направлению своего поста. Американский агент, наблюдавший и за русским коллегой в том числе, сделал столь же естественный шаг ему навстречу. Но при этом… случайно задел ту самую бронированную дверь, и она всей своей массой медленно начала движение в сторону ноги президента США, не прекращавшего важного разговора с госсекретарем. Советский офицер Винокуров быстрее американцев сообразил, чем все это может кончиться, резко приблизился к двери и остановил ее опасное движение. Американцы сначала и не поняли: с чего это вдруг офицер КГБ лезет к машине американского президента?! Назревал скандал, тем более что отношения между странами в то время характеризовались как холодная война.

Дмитрий Фонарев

Дмитрий Фонарев в Кремлевском Арсенале - 1988 год, в комитете комсомола управления. Фото из личного архива

Но еще со сталинских времен в наследство «девятке» досталось четкое правило «первого звонка»: если что-то случилось, нужно немедленно позвонить руководству и доложить свою версию случившегося, иначе придется оправдываться. Правило было соблюдено. Владимир Дмитриевич быстро доложил ситуацию своему руководству. А те, что называется, «куда надо»…

Американцы сделали то же самое. Но, когда начался «разбор полетов» на высшем уровне, они даже не поняли, что оказались вторыми. В ответ на свой официальный запрос они получили не менее официальный ответ со всеми деталями и подробностями.

Никсон понял, как все было на самом деле, кто его спас, и в знак понимания ситуации попросил передать русскому офицеру те самые запонки.

На занятиях в Академии телохранителей мы всегда приводим слушателям этот эпизод в качестве иллюстрации правила «первого звонка». Если ты первый сообщил о произошедшем со своей точки зрения, то ты — первоисточник. А если уже тебя спрашивают, «что и как там было», то ты вынужден выкручиваться или оправдываться…

Читайте в рубрике «Русская школа охраны»:
Дмитрий Фонарев: «Главное в охране — это связь поколений». Часть I

Боже, царя храни… Часть I

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе